Обобщаются результаты реализации проекта «Режа и режаки: этнолингвистическое описание севернорусского идиома». Проект нацелен на изучение лингвистических, этнических и ментальных особенностей жителей Режского сельского поселения Сямженского района Вологодской области и выполнялся в 2015-2017 гг. при финансовой поддержке Российского гуманитарного научного фонда (№ 15-04-00205). Руководила выполнением работ по проекту его инициатор Л. Ю. Зорина. В процессе реализации проекта установлено, что Режа (так называется малая северная река, приток Ваги, и расположенная в ее нижнем течении местность) действительно представляет собой уникальное русское поселение со своеобразной народной культурой и отличающимся от других вологодских говоров традиционным диалектом. Работы по его описанию завершаются публикацией серии статей относительно происхождения гидронима Режа, относительно микротопонимии поселения, особенностей прозвищных наименований жителей, характеристик их жизни и быта, подготавливаемой в настоящее время монографии по описанию языковой картины мира режского крестьянина, изданным сборником образцов народной речи в изучаемом поселении, а также опубликованным монодиалектным дифференциальным Словарем вологодского режского говора. Словарь вводит в научный оборот большой объем ранее не описанного лексического и фразеологического материала. В ходе своей реализации проект обрел не только научную, но и социальную значимость, способствовал актуализации региональной идентичности, локального самосознания, вовлек в дело изучения режской речи широкий круг жителей региона, заинтересованных в обсуждении проблем филологического краеведения.
Вестник Пермского университета. Серия: Российская и зарубежная филология
2018. — Выпуск 2
Содержание:
На примере чердынской локальной традиции описываются особенности позднего бытования похоронно-поминальной причети в Пермском Прикамье. В исследовании учтены опубликованные и архивные тексты XIX-XX вв., а также полевые записи 2009-2011 гг. В обзорной части работы охарактеризованы основные публикации прикамских причитаний и проблемы, наметившиеся в их изучении. Сбор похоронно-поминальных причетов на территории Пермского края не был систематическим и целенаправленным, главный пробел связан с отсутствием подробного этнографического контекста. Фокус внимания в данной статье смещается с текстов и их поэтики на функционирование жанра: материалом анализа становятся рассказы исполнительниц и слушателей; выявляются некоторые механизмы причетной импровизации; описываются факторы, влияющие на приобщение причитальщиц к традиционной плачевой культуре. Причитания исполняются по заранее данному обещанию; зафиксирован случай предварительной записи причетного текста. Отдельная задача, решаемая в статье, - выявление народной обрядовой терминологии и выражений, используемых для описания плачей. Чердынская обрядовая терминология дифференцирована, существуют разные обозначения для свадебных и похоронно-поминальных причитаний. В числе типичных мотивов чердынских причитаний подробно рассматривается передача вестки-грамотки - мотив, связанный с актуальными мифологическими представлениями и ритуальными практиками сельчан. Исполнение специального похоронного причета воспринимается носителями традиции как реальный акт «иномирной» коммуникации. Связанное с ним выражение «вестку-грамотку передать» является не только обозначением причетного мотива, но и местным обрядовым термином.
Ключевые слова
Рассматривается история открытия и публикации списков памятника древнерусской лексикографии «Речи тонкословия греческого». До настоящего времени было известно четыре списка данного памятника, открытых Н. К. Никольским, П. К. Симони и М. Фасмером. Наиболее полным изданием «Речи тонкословия греческого» до настоящего времени считается издание 1922 г. М. Фасмера по всем четырем спискам. Однако при исследовании оказалось, что одна из указанных М. Фасмером рукописей, а именно РНБ, собр. М. П. Погодина, № 1655, не содержит исследуемого памятника. В то же время автор статьи обнаружил другую рукопись, содержащую «Речь тонкословия», список РНБ, собр. М. П. Погодина, № 1648, при исследовании которой установлено, что именно она и привлекалась М. Фасмером для издания. Эта рукопись известна в научной литературе, она содержит особую редакцию «Речи тонкословия греческого» с другим расположением словарных статей. Нами дается описание сборника РНБ, собр. М. П. Погодина, № 1648, а также приводится описание тематических групп лексики, представленных в данном списке. Таким образом, исправляется источниковедческая ошибка, которая повторяется в современных исследованиях по древнерусской лексикографии. Доказывается, что для изучения и публикации данного словаря необходимо привлекать не список РНБ, собр. М. П. Погодина, № 1655, указанный М. Фасмером, а список РНБ, собр. М. П. Погодина, № 1648. В статье приводятся указания и на другие рукописи, в которых содержатся отрывочные материалы из «Речи тонкословия», что также поможет в изучении памятников исторической лексикографии.
Ключевые слова
Исследование посвящено семантическому аспекту дискурсива «и», функционирующего в качестве частицы, в текстах статей на политические, экономические темы и темы по культуре в федеральных и местных газетах. Установлено, что в отличие от данных толковых словарей и «Русской грамматики - 80» (где отражены результаты анализа художественных текстов) в газетном дискурсе используются не все зафиксированные ранее значения, вместе с тем появляются новые функции частицы «и». В рассмотренных контекстах реализуется введение оценки (наличие факта и его оценки), актуализируются такие функции, как усиление уступительного, присоединительного, выделительного значений, а также ограничение и уточнение высказывания. Кроме того, дискурсив «и» в качестве частицы использован в комплексе с другими дискурсивами для большего усиления значимости условно-следственных отношений, ограничения и усиления уточнения, а также уступительного, присоединительного, выделительного значений и усиления результативности и оценки. Значит, можно считать, что в газетных текстах частица «и» широко употребляется для выражения различных дополнительных смыслов. Реализуется оценочная функция, актуализируется усиление уступительного, присоединительного, выделительного и других значений. Подчеркивается, что частица «и» способствует функционально-семантическому расширению за счет выражения дополнительных смыслов. Тем самым подтверждается предположение о том, что частица «и», занимая во вспомогательной системе дискурсивов периферийную позицию, играет важную функционально-семантическую роль.
Ключевые слова
К анализу понятий «событие», «событийность», «ситуация» и других и выделению признаков, приписываемых событиям, обращаются при интерпретации текста многие ученые. Пословица, будучи знаком ситуации и принадлежа к текстам особого типа и жанра, в сфере представления событий проявляет специфику. Она ощущается в номенклатуре самих событий, включающей, среди прочих, события, имеющие двойной смысловой план (Масленица, солнышко и др.), и в способах их прямого или косвенного выражения - событийными именами, причастными формами глагола, видовременной и лексической семантикой глагола и др. (пуганый, мука), а также в характере расположения событий относительно друг друга. При этом, как показывает анализ паремий со структурой простого предложения - единиц предельно сжатых, значительная часть информации в них представлена в свернутом виде и потому пословица нуждается в домысливании и комментариях. Для подобной процедуры часто необходимы сведения экстралингвистического, лингвокультурологиче-ского характера, которыми не всегда располагает и носитель языка. Пословицы существенно различаются и по степени эксплицитности / имплицитности вербализуемой информации, и по месту расположения, присутствия или отсутствия в паремии фрагментов событийной цепи, и по их семантической значимости для формирования значения единицы как целого. Статья, посвященная изучению паремий со структурой простого предложения с точки зрения событийности, проливает свет и на характер формирования их содержания и его кодирования. Обнаруженные закономерности не являются национально маркированными, они присущи паремиям как единицам фольклорного жанра.
Ключевые слова
Анализируются особенности малоисследованной прозы русской писательницы О. А. Волконской. Показывается художественное своеобразие сборника рассказов «Фиалки и волки», состоящего из двух циклов: «Парижские фиалки» и «Аргентинское предместье». Часть рассказов была написана Волконской в Чехословакии, в Праге, часть - в Советском Союзе, на родине. На материале рассказов выявляется специфика репрезентации автобиографического и мемуарного, объективного и субъективного, национального и универсального начал в творчестве автора. Осуществляется разграничение мемуарного и автобиографического начал, наблюдаемое в прозе Волконской. Рассмотрена галерея созданных автором женских образов. Показано, что, в отличие от «парижского», в «аргентинском» цикле более глубоко раскрываются характеры героев. Доказывается, что литературные опыты Волконской, касаясь различных актуальных проблем (философских, этико-философских, духовно-нравственных), представляют собой сочетание индивидуально-личного, биографического, исторического и социального. Рассказы Волконской - своеобразный отклик на различные аспекты действительности; это эмоционально окрашенные произведения о людях и событиях, о чувствах и мыслях писательницы, связанных с духовно-религиозной, социально-политической, культурной, литературной жизнью общества. Делается вывод, что уникальность, самобытность прозы Волконской как литературного феномена создается за счет синтеза документального, автобиографического, мемуарного и художественного начал. Такое жанровое своеобразие анализируемых произведений обеспечило воссоздание максимально полной картины социокультурной ситуации, способствовало осмыслению индивидуально-личностного жизненного пути человека в контексте переживаемого им исторического времени, судьбы целого поколения.
Ключевые слова
Статья посвящена характеристике железнодорожного дискурса уральских травелогов конца XIX - начала XX в. Основным теоретико-методологическим обоснованием данного феномена послужило понимание средства коммуникации, в данном случае железной дороги, как сообщения, основным содержанием которого является «изменение масштаба, скорости или формы» (М. Маклюэн) деятельности человека. Одним из важнейших социокультурных изменений, вызванных железной дорогой, оказалась новая визуальность, опосредованная высокой скоростью движения. Поезд позволил современникам увидеть мир по-новому, став своего рода «взглядом». Под этим взглядом происходит новая конфигурация пространства, в котором разворачивается движение. В частности, быстрая смена визуальных впечатлений запускает механизмы семиотизации, которые позволяют упорядочить ка-лейдоскопичность зрительного потока. В результате усиливается роль ассоциативного мышления, связанного с обращением к общепоэтическому контексту, с одной стороны, и к литературной традиции описания Урала - с другой. Еще одним фактором, повлиявшим на восприятие уральского пространства в железнодорожном путешествии, становятся интенсивные кинэстетические ощущения, связанные с динамикой механического движения. Можно сказать, что железнодорожные травелоги сформировали органичный для Урала стиль описания, соответствующий динамичному характеру горного рельефа. Кроме того, железнодорожные травелоги по-новому структурировали уральский ландшафт. Фокусными точками путешествия становятся крупные горнозаводские центры Урала, соединение которых и являлось главной «миссией» уральской железной дороги. Железнодорожный маршрут, предполагавший движение от одного города-завода к другому, вернул Уралу заметно потускневшие к середине XIX в. черты горнозаводской державы.
Ключевые слова
В статье ставится вопрос о взаимодействии индейской культуры и сюрреализма в творчестве Октавио Паса. На примере стихотворения в прозе «Обсидиановая бабочка» из книги «Орел или солнце?» (1951) показано, как с помощью реализованных метафор Пас, подобно сюрреалистам, имитирует миф, создавая собирательный образ женского индейского божества и вместе с тем - своего рода мексиканский вариант «сюрреалистической женщины». Однако аналогия, к которой прибегает поэт, не воспринимается как произвольная фигура языка в силу имманентности своеобразного «сюрреализма» индейскому художественному мышлению. Формируя «новый миф», Пас наделяет его как универсальным, так и специфически мексиканским значением. Историческая динамика образа богини Итцпапалотль («Обсидиановой бабочки») позволяет ему раскрыть синтетическую множественность женского начала через характерную для месоамериканских мифологических систем взаимозаменяемость ипостасей Великой Матери, которые в колониальную эпоху, с приходом христианства, соединятся в образе Девы Марии Гвадалупской. Заглавный образ также воплощает оба полюса «архе-типической» мексиканской женщины, какой она изображена в книге «Лабиринт одиночества» (1950, 1959): в героине можно увидеть «изнасилованную Мать», метафору Конкисты, и в то же время -мать-утешительницу, в лоне которой обретается первоначальная гармония. Еще один уровень интерпретации - метатекстовый: «Обсидиановая бабочка» есть сама поэзия. И здесь сюрреалистическое значение вновь сопрягается с индейским: «Сюрреалистическими бабочками» назывались инструкции и максимы, распространявшиеся Бюро сюрреалистических исследований; в текстах науатль же образ бабочки мог соотноситься с поэтическим творчеством.
Ключевые слова
Символика в творчестве В. С. Маканина способствует раскрытию идейной направленности произведений, реализации авторских повествовательных стратегий, расширению ассоциативного фона и в целом созданию обширной и динамичной информационной структуры. Главная писательская задача заключается в создании визуального образа, раскрытии его ассоциативного смысла, формировании соответствующего реципиента. Маканин не только использует в своих произведениях традиционные символы, но и предлагает собственную художественную интерпретацию, отражающую определенную писательскую концепцию, взгляд автора на те или иные явления окружающей действительности. Востребованность символа обусловлена стремлением автора найти универсальные формы как для выражения авторской позиции, так и для раскрытия амбивалентности человеческой натуры, метафизической природы бытия в целом. При этом символика помогает акцентировать внимание читателя на уникальных особенностях внутреннего мира персонажа и отобразить психологическую мотивацию его поступков, чтобы сделать читателя полноправным участником творческого процесса, помочь ему проникнуть в суть авторского замысла. Подтекст в прозе Маканина формируется с помощью ряда символических образов, анализ которых необходим для постижения своеобразия творческой личности автора и сложности духовного мира человека. В данной статье рассматриваются ключевые аспекты системы символов в ранней прозе Маканина, прежде всего в структурах анималистической и цветовой символики, отражающей синтез традиционных и уникальных черт, а также многогранность авторской интерпретации. В пласт первой структуры входят образы волка, червя, жар-птицы, медведя, рыбы, птицы (в т. ч. курицы) и бабочки, в пласт второй структуры - голубой, красный, белый и черный цвета. Их анализ показывает, что автор сосредотачивается на социально-психологических сторонах данных образов, открывая новые способы воссоздания портрета человека своего времени и изображения советского общества II половины XX в.
Ключевые слова
В статье мотив поиска женщины в романе В. Маканина «Андеграунд, или Герой нашего времени» (1998) рассматривается как повторяющиеся ситуации поиска встречи с другим сознанием (ситуация выхода за пределы «Dasein»; «озабочение бытием другого», по М. Хайдеггеру). Автор, изображая в романе героя-идею, выбирает сюжет о поиске женщины как Другого, способного быть спасением или стать объектом спасения. Принципом повторяемости и сопоставимости акцентируется стремление героя-писателя выстроить «сюжет» отношений как эксперимент над реальностью и как способ интерпретации реальности, обнаруживающей зависимость человека от витальности жизни. В романе герой склонен либо к прагматике отношений: «забалтыванию» свидетельницы преступления; к игре в эрос с медсестрой; к исследованию психологии раскаяния, зависимости интимного чувства от социального признания и др.; либо к самопознанию. Редукцию духовной основы любви восполняет в романе экзистенциальная трактовка - поиск Другого как ответ на «зов бытия» и потребность быть услышанным. В любовном сюжете центрального персонажа (Петровича) выделяются три фазы: первая фаза - поиск слабой женщины в повседневной жизни (проявление «заботы о Другом», по М. Хайдеггеру) - реализует сюжет спасения женщины; во второй фазе преступления (два убийства) рождают в герое потребность в женщине как в субъекте сострадания (сюжет спасения женщиной); в финальной фазе погружение центрального персонажа в телесно-бытовое существование показывает доминирование физиологической потребности мужчины в женщине. Таким образом, исследователем обнаруживается трансформация семантики архаического мотива поиска мужчиной женщины, отражающая изменения концепции любви в сознании современного героя.
Ключевые слова
Цель этого исследования - показать, как выстраивается образ Урала в травелоге Т. У. Аткинсона (1799-1861) «Восточная и Западная Сибирь: рассказ о семи годах исследований и приключений в Сибири, Монголии, Киргизских степях, Китайской Татарии и части Средней Азии» (1858). Какими бы ни были реальные задачи этого путешествия, сама книга представляет собой прежде всего произведение литературы. Аткинсон, художник и архитектор, был одним из адептов европейского «готического возрождения» XIX в., культивирующего неоготическую и романтическую чувствительность в живописи, архитектуре и литературе. Первые главы книги посвящены Уралу, его заводам и пейзажам. Посещая очередной завод, Аткинсон описывает не только его технологии, но и окружающие горы с живописными пейзажами, которые становятся объектами его набросков. Наибольший интерес у него вызывает живописное, т. е. все разнообразное и нерегулярное в природе, - романтичное, дикое, бесконечное, изломанное, неровное, бурное. Поэтому он предпочитает описывать высокие скалы, обрывистые берега, глубокие ущелья, непроходимые леса, метели и грозы. На Урале Аткинсон прежде всего восхищен разнообразием камней и минералов. Он также проявляет готическую эстетическую чувствительность ко всему возвышенному, великому и величественному, страшному, потрясающему, к «геологическим» руинам и пещерам. Его привлекает «перпендикулярность» самых высоких скал Урала и берегов реки Чусовой, и он прибегает, в частности, к использованию метафор готического архитектурного стиля: скалы, похожие на вздымающиеся ввысь башни, башенки, аркбутаны.
Ключевые слова
Прослеживаются основные этапы осмысления и интерпретации романа Г. Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома, или Жизнь среди униженных» (1852) в афроамериканской публицистике, критике, эссеистике, художественной литературе. Основное внимание уделяется ключевым моментам в ходе афроамериканской рецепции романа. Прежде всего, это начальный период - отклики в негритянской периодике 1850-1890-х гг., где центральным событием была последовавшая за выходом книги полемика Ф. Дугласа с М. Делани (на страницах газеты «Frederick Douglass Paper»), которая определила главный вектор в спорах интеграционистов и афроцентристов о «Хижине дяди Тома». Положение остается практически неизменным до эпохи Гарлемского ренессанса, когда в отзывах авторов 1920-х гг. о романе (Дж. Уэлдон Джонсон, У. Стенли Брейтуэт, У. Терман) начинают превалировать скепсис и ирония. Следующим поворотным моментом стала переоценка романа в середине ХХ в. благодаря сборнику рассказов Р. Райта «Дети дяди Тома» (1938) и статье Дж. А. Болдуина «Всеобщий роман протеста» (1949). Статья Болдуина дала импульс переосмыслению образа дяди Тома, который в 1950-1960-х гг. превращается в сознании афроамериканцев из героя и мученика в символ расового предательства («комплекс дядюшки Тома»). В заключительной части статьи рассматривается трактовка произведения Г. Бичер-Стоу в современной афроамериканистике, в первую очередь предложенная крупнейшим историком и теоретиком афроамериканской литературы Г. Л. Гейтсом интерпретация романа, в которой явственно ощущается преемственность с радикальным афроцентризмом 1960-х гг. и с ревизией феномена аболиционизма в афроамериканских исследованиях 1990-2000-х гг.
Ключевые слова
Дается представление об одном из новых лексикографических изданий ученых томской лингвистической школы - «Идиолектном ономастиконе сибирского старожила» (авт.-сост. E. В. Иванцо-ва, Е. А. Берестова; под ред. Е. В. Иванцовой. Томск: Изд-во Томского университета, 2015. 308 с.). Отмечается, что ономастикон рядового носителя языка до сих пор не был предметом словарного описания и словарь, созданный языковедами томской лингвистической школы, заполняет эту лакуну, положив начало традиции фиксации в отдельном издании разных типов собственных имен, функционирующих в речи диалектоносителя. Рецензентом прослеживаются основные принципы построения данного словаря. В продолжение традиций «Полного словаря диалектной языковой личности» ономастический словарь строится с учетом тех же методологических принципов: установка на максимальную полноту отражения лексикона языковой личности, ориентация на разноаспектное описание единиц лексикона, принцип объективации в словаре черт языковой личности носителя языка, принцип «мягкой» подачи пограничных явлений с одновременным отнесением спорных или смежных случаев в разные классы. Приводится характеристика иллюстративного материала, обладающего особой ценностью для читателей и представляющего собой объемную «энциклопедию» жизни русской деревни, ее будней и праздников. Выделяются также заслуживающие внимания маркированные особым знаком высказывания, которые содержат проявления метязыковой рефлексии говорящего в отношении имен собственных. В таких примерах объектом осмысления являются форма, семантика или функционирование имени собственного в своей или чужой речи: его благозвучие / неблагозвучие, его необычность, несоответствие официальному именованию, наличие вариантных обозначений, преимущественное употребление той или иной формы имени, мотив называния, коннотация онима, частотность, соблюдение / несоблюдение нормы употребления и т. д. На основании описания данного лексикографического издания сделан вывод о перспективах создания подобных словарей на диалектном материале других территорий России.
Ключевые слова
Основное внимание в рецензии уделяется понятию «современный научный текст», вынесенному авторами рецензируемой монографии в ее заглавие. Концепция современного научного текста М. П. Котюровой и Н. В. Соловьевой рассматривается в рецензии через призму социально-философской концепции «общества знания», теории модерности и постмодернистской философии, в том числе в ее языковедческой актуализации. Интегрированный анализ содержания концепции, представленной в рецензируемой монографии, обусловлен рассмотрением авторами монографии современного научного текста как многомерного явления, с одной стороны, порожденного инновационными запросами технологически эволюционирующего общества, с другой стороны, генерирующего новые сцепления значений, которые уже сами по себе составляют деривационные базы нового знания. Методологически выверенный анализ языковых и текстовых единиц, формирующих целостность, системность, стереотипность и абстрактность современного научного текста, представленный в монографии «Современный научный текст (сквозь призму дискурсивных изменений)», позволяет определить параметры научного знания, характер которого задает векторы развития российского социума в ближайшие десятилетия. Полученный авторами результат следует квалифицировать не только как вклад пермской научной школы в развитие постулатов современного языкознания и дискурсологии, но и как научное достижение, способствующее интеграции современной лингвистики с современной философией и социологией языка.