Неизвестный Достоевский

Статья посвящена проблеме атрибуции текста «Проповедь, сказанная г. Стенлеем, деканом Вестминстерским в английской церкви в С.-Петербурге 6 (18) января» («Гражданин». 1874. № 2). Оспаривается принятая в Полном собрании сочинений Ф. М. Достоевского в 18 томах (М.: Воскресенье, 2003-2007) версия В. А. Викторовича о принадлежности данной публикации (сокращенный перевод проповеди с элементами изложения) Достоевскому как соавтору. Сравнение содержания сокращенного и полного (помещенного в ближайшем же номере «Гражданина» - 1874. № 3) переводов проповеди Стенли позволяет, ввиду второстепенного значения фрагментов текста, опущенных в сокращенном переводе, не согласиться с мнением В. А. Викторовича о тенденциозном изложении текста Стенли редакцией «Гражданина» в № 2. Лексико-стилистический анализ изложения проповеди в № 2 показывает, что фразы, не принадлежащие Стенли, нужно атрибутировать переводчику проповеди К. П. Победоносцеву, а не редактору «Гражданина» Достоевскому. Таким образом, публикация «Проповедь, сказанная г. Стенлеем…» в № 2 «Гражданина» (1874) принадлежит К. П. Победоносцеву; факт авторского участия Достоевского в этой компиляции не доказан. Достоевским как редактором журнала написано только краткое (2 фразы) предисловие к сокращенному переводу проповеди А.-П. Стенли.

Ключевые слова

Опубликованная выше статья А. В. Отливанчика возвращает к необходимости дополнительно аргументировать участие Ф. М. Достоевского в первоначальном редакционном изложении проповеди А. Стенли («Гражданин». 1874. № 2). На мой взгляд, неубедительно предположение А. В. Отливанчика о нехватке времени у К. П. Победоносцева на перевод. Двойная публикация проповеди представляется мне стратегическим шагом редактора «Гражданина». В качестве маркеров идиостиля Достоевского рассматриваются словоупотребления «становить» и «как бы».

Ключевые слова

В статье и Приложении к ней представлены результаты сравнительного анализа проповеди «о брачном пире» ведущего английского богослова XIX века Артура П. Стенли и ее перевода, сделанного К. П. Победоносцевым и помещенного в еженедельнике «Гражданин» в кратком и полном изложении (1874. №№ 2, 3). Дается справка об Артуре П. Стенли, его литературных трудах и поездках в Россию; отмечаются основные особенности и принципы Победоносцева-переводчика (анонимность перевода, использование архаизмов и церковнославянизмов), которые в полной мере проявились при переводе проповеди Стенли. Авторы приходят к следующим выводам. Победоносцев дает правильный перевод проповеди, но при этом делает выпуски и вставки, допускает смысловые изменения оригинального текста. Он ставил перед собой задачу выполнить не просто технически правильный, а точный смысловой перевод проповеди Стенли. Будучи публицистом, занимавшимся, в числе прочих, вопросами Церкви, Победоносцев постарался максимально раскрыть смысл проповеди и улучшить ее. Редакционное изложение представляет собой краткий пересказ содержания проповеди и перевод Победоносцевым ее избранных фрагментов. В полном переводе фрагменты, переведенные для краткого изложения, он воспроизвел дословно, повторно не обращаясь к оригиналу на английском языке.

Ключевые слова

Паломничества Л. Толстого и Ф. Достоевского в Оптину Пустынь давно стали литературным фактом, который отразился в воспоминаниях, слухах, сплетнях. Широкое распространение получили мистифицированные мемуары Д. Стахеева, который не был в Оптиной Пустыни, но пересказал чужие слухи и сплетни - главным образом то, что слышал от Н. Страхова. Забытыми оказались воспоминания П. Матвеева, который входил в окружение Н. Страхова, общался с Ф. Достоевским, Л. Толстым, К. Леонтьевым, оптинскими монахами, государственными и общественными деятелями. Они отсутствуют в обзорах, сводах мемуарных источников и критической литературе о Достоевском. Павел Александрович Матвеев подверг критике вымыслы и сплетни в псевдомемуарах Д. И. Стахеева, который вопреки фактам представил в своем изложении оптинских бесед «молчуном» не Страхова, а Толстого, спорщиком не Вл. Соловьева, а Достоевского. Матвеев не только исправил искажения, но и рассказал, что говорили о Толстом, Достоевском и их спутниках оптинские насельники, уточнил роль и значение К. Леонтьева в монастырском послушании. В статье проанализированы литературные и биографические обстоятельства смерти Н. Страхова. Они подтвердили опасения старца Амвросия; их отчасти угадал в литературной шутке Д. Стахеев, который описал смерть «литературного Страхова» в повести «Пустынножитель» (1890) за шесть лет до кончины прототипа и своего соседа по квартире (1896). Уточнены обстоятельства паломничества Достоевского, который приезжал в Оптину Пустынь, чтобы пережить горе - смерть и сороковины младшего сына Алеши, подготовиться к воплощению идеи будущего романа - представить Церковь как положительный общественный идеал, творчески приготовиться к воскрешению умершего сына в главном герое романа - в раннем человеколюбце Алексее Федоровиче Карамазове. Мемуарные свидетельства Матвеева помогают понять значение оптинских бесед в судьбах русских гениев и их спутников.

Ключевые слова

Исследование выполнено по гранту Министерства образования и науки России «Новые источниковедческие и текстологические исследования русской словесности XIX-XX вв.» (№ 34.1126).

Посещение Достоевским Оптиной Пустыни в 1878 году стало одним из главных событий его духовной жизни. О содержательной стороне этой поездки писателя - его встрече со старцем Амвросием - известно в основном благодаря записям А. Г. Достоевской (в беловом автографе ее воспоминаний и примечании к «Братьям Карамазовым», сделанном на полях издания). В настоящей статье рассматривается не опубликованное до сих пор свидетельство о пребывании Достоевского в Оптиной Пустыни - запись «О старце Амвросии», занесенная вдовой в начале 1900-х годов в адресную книгу подписчиков на сочинения писателя. Эта запись состоит из двух частей. В первой из них, наиболее ценной в качестве источника темы «Достоевский и Оптина Пустынь», идет речь о поездке писателя, беседе его со старцем Амвросием о смерти сына Алёши и о наставлении скорбящего отца. Это наставление, данное старцем Амвросием Достоевскому, является духовным поучением всем родителям, потерявшим детей в младенческом возрасте. Во второй части рассказано предание о «непочтительном» сыне, нарушившем пятую заповедь Закона Божия «Чти отца и матерь твою…», и прозорливости Амвросия Оптинского, услышанное Анной Григорьевной от священника Философа Николаевича Орнатского. Это еще одно народное свидетельство о знаменитом утешителе и прозорливце. В Приложении 1 к статье - запись А. Г. Достоевской «О Старце Амвросии»; в Приложении 2 - комментарий А. Г. Достоевской к письмам Ф. Н. Орнатского к ней об их знакомстве и встречах, о его выступлениях в дни годовщин смерти Ф. М. Достоевского. В примечаниях к Приложениям приводятся краткие биографические сведения о родственниках и знакомых Достоевских: М. М. Бобрищевой-Пушкиной, семьях Лепер, Карбасниковых, Савостьяновых.

Ключевые слова

Архивные (внутренние) обложки, составленные А. Г. Достоевской к эпистолярным материалам архива писателя, есть особого рода документ, которым она дополняла собираемые ею материалы. В большинстве случаев такой обложкой являлся сдвоенный лист или немаркированный конверт. Уникальность этих обложек в том, что будучи надписанными рукой жены писателя - самого близкого ему человека, они превращаются в исторический документ. Появление подобного документа связано с подготовкой архива Достоевского к передаче в хранилище. В настоящей статье предпринята попытка обзора и описания обложек к письмам Ф. М. Достоевского и его корреспондентов. Архивные обложки характеризуют принципы работы Анны Григорьевны Достоевской, хранительницы и собирательницы наследия Достоевского, дают комментарий к некоторым эпизодам из жизни самого писателя.

Ключевые слова