Гуманитарные ведомости ТГПУ им. Л.Н. Толстого
2019. — Выпуск 2 (30)
Содержание:
В статье анализируется предложенное в юбилейном докладе академика РАН А. А. Гусейнова понятие морали, в частности, такие существенные его компоненты, как самодетерминация и индивидуальная ответственность морального дея теля, продуцирование в суверенном поступке общественно значимых образцов и смыслов, возникновение на основе поступка особого типа связанности между индивидами. Далее в порядке полемики ставятся вопросы относительно социокультурного статуса общественно значимых образцов, в чем практически выражается их общественная значимость, каким образом она обеспечивается, какова природа возникающих благодаря моральному поступку связей между людьми и как она проявляется в различных по своему нравственному значению отношениях людей – от гармоничных до враждебных, меняется ли от этого характер индивидуальной ответственности и т.д. В развитие этих вопрос делается вывод о том, что предлагаемое понятие морали отражает опыт морального самосознания субъекта вне его отношений с другими моральными субъектами. В противоположность субъекто-ориентированному понятию морали в статье выдвигается концепция морали как системы ценностей, ориентирующих человека на благо другого человека, на гармонизацию межличных и социальных отношений, что в конечном счете выступает содержательным критерием для различения добра и зла, правильного и неправильного.
Ключевые слова
Авторский взгляд на проблему, поставленную в замечательном докладе А. А. Гусейнова, связан с многолетней практикой преподавания философии и этики в юридическом вузе, теоретическими усилиями в плане решения проблемы соотношения нравственности и права. Позиционируется подход, согласно которому философия и этика имеют фундаментальную научную основу. Показывается, что последняя свойственна и нравственной философии. Именно в сочетании подлинной объективности и субъективно-личностного измерения как раз и заключается причина привлекательности философии в целом и этики как нравственной философии, в частности. Образ мудреца, который знает мир и одновременно является носителем высоких нравственных идей и качеств, имеет принципиальное этическое значение; а нравственно ориентированная философия и есть этика, по крайней мере в потенции. В качестве весомого аргумента в защиту данной позиции реконструируются историческая и логическая последовательность взаимосвязи рассматриваемых на симпозиуме феноменов: 1) вначале спонтанно возникают элементы нравственности (феномен взаимопомощи – один из них), позволяющие социальному целому быть относительно устойчивым; 2) затем на определённой ступени развития общества, в связи с выделением особых интересов отдельных групп и спецификацией форм общественного сознания появляется мораль, то есть идущая от какого-то авторитета (индивидуального или корпоративного) система правил и норм; 3) во многом параллельно и на основе появившихся нравственных и моральных представлений и ценностей, в ответ на запросы создающихся институтов государственной власти формируется собственно правовой механизм, хотя до этого на той же морально-нравственной почве стали пробиваться ростки естественного права. В качестве своеобразного нового синтеза применительно к современности с её технологическими вызовами представлено подлинно гуманистическое право, основывающееся на нравственности и вбирающее в себя ее дух.
Ключевые слова
Статья посвящена анализу на примере учения Сократа о добродетели «научного» («теоретического», «этического») подхода к осмыслению морали, который А. А. Гусейнов выделяет наряду с «философским». Учение Сократа о добродетели, которое А. А. Гусейнов характеризует как «научное», в статье рассматривается с точки зрения следующих выделенных в докладе существенных особенностей «научного» подхода: объективация морали, отношение к ней как к внешнему по отношению к исследователю предмету; претензия на открытие общезначимой истины и предъявление ее другим, претензия на роль учителя по отношению к реальным индивидам; приверженность позиции общества, а не индивида. В статье показано, что, следуя «научному» подходу Сократ сумел избежать опасностей неадекватного понимания и объяснения морали, которыми этот подход чреват. Более того, Сократу удается раскрыть те особенности морали, которые акцентируются и в рамках «философского» подхода, а именно – персональный характер моральных суждений, решений и оценок, независимость, неподотчетность и самостоятельность морального субъекта. В статье делается вывод, что «научная» установка может в реальных этических учениях реализовываться по разным сценариям и в своих конкретных воплощениях она не антагонистична «философскому» подходу, а совместима с ним. Нередкая совмещенность «научного» и «философского» подходов в этических учениях можно рассматривать как свидетельство востребованности каждого из двух подходов в целостном осмыслении такого сложного и неоднородного феномена, каким является мораль.
Ключевые слова
В статье анализируется содержание доклада А. А. Гусейнова, который представляет собой не только отчет о пройденном им пути как выдающегося организатора философской науки и крупнейшего российского теоретика морали, но прежде всего некоторый эскиз или проект нового направления его мысли, особый этап его творческой деятельности. В докладе речь идет о характере нравственной философии в ее отличии от научной этики. В своем понимании морального действия А. А. Гусейнов опирается на идеи философии поступка М. М. Бахтина. Автор статьи полагает, что в докладе выражена принципиальная позиция А. А. Гусейнова, свидетельствующая о том, что его моральный дискурс захвачен идеей неклассического философствования, близкого к духу модерна, в пределах которого развивалась и философия поступка М. М. Бахтина. Его концепция морального поступка существенно отклоняется от традиций классической моральной философии.
Ключевые слова
Статья посвящена выявлению и сравнительному анализу различий в понимании предмета и метода этического знания. В основе авторского замысла – попытка осмыслить истоки и критерии дифференциации этики (теории морали) и философии морали, предложенные А. А. Гусейновым в докладе «Нравственная философия и этика». В центре внимания автора статьи находится проблема взаимообусловленности господствующего в общественном сознании представления о морали и характера ее этической репрезентации. В статье также рассматривается соотношение социального и индивидуального ракурсов морали, отказывающее влияние на специфику ее восприятия в рамках научного и философского дискурсов. Не менее важным аспектом авторской оценки ресурсов этики в решении ключевых теоретических и нормативных вопросов морали является сопоставление базовых установок и принципов мышления ученого-этика и философа-моралиста.
Ключевые слова
«Я» и «Другой» – необходимые элементы поступка. При этом и я, и другой имеют представление о моральных нормах, что влияет на их взаимодействие в мире поступка. Такое представление само по себе не определяет то, какой поступок совершается, – добродетельный или порочный. Однако можно предположить, что я и другой внутри поступка не руководствуются заданными извне общезначимыми нормами, но творчески преобразуют их, созидая каждый раз уникальный и неповторимый поступок и принимая ответственность за него как за результат своего нормотворчества.
Ключевые слова
В статье рассматривается историко-этическая концепция А. А. Гусейнова, получившая свое преломление в докладе «Нравственная философия и этика». Автор статьи был свидетелем того, как эта тема зарождалась и развивалась на протяжении почти 50-ти лет, со времени первого чтения Гусейновым спецкурса по истории античной этики на кафедре этики философского факультета МГУ (1972). По мнению автора, предельным вопросом историко-этической концепции Гусейнова является вопрос о том, «возможна ли синтетическая теория мировой философской этики»? Основными методологическими принципами, способствующими ответу на этот вопрос, являются: принцип «единства этической мысли в ее многообразии»; принцип «срединной точки» рассмотрения этических учений, а также сочетание принципов «этической персонификации» и «этической инвариантности».
Ключевые слова
В докладе показывается, что связь морали как практики и этики как теории носит сложный характер. Дело в том, что сами условия формирования новых моральных норм включают в себе теоретические положения в которых оценивается состояние реальности и предлагаются новые формы коммуникации. Таким образом рефлексия как черта этического знания включается в сами механизмы формирования моральной практики. Станут ли новые формы коммуникации устойчивыми социальными (моральными) нормами зависит от многих причин, но прежде всего от процесса выживаемости социально-исторических общностей людей. В докладе также показывается, что между разными этическими теориями имеет место конкуренция и возникают противоречия. Способом их разрешения часто является обращение к интуиции. Но мы показываем, что интуиция представляет собой логические операции, выведенные за пределы сознания в этом смысле она может делать предельные обобщения, которые приводят к еще большим искажениям чем те, которые являются стороной научного теоретического знания. Собственно, это и показывает, как в этике возникает идея трансцендентного. Мы также показываем, что в основе всяких метафизических предположений лежит обобщение реального социального и научно-теоретического опыта каждой данной эпохи.
Ключевые слова
А. А. Гусейнов – признанный лидер отечественной этики. Он относится к небольшому кругу ученых, которые определили лицо современной российской этики и основные направления ее развития. А. А Гусейнов разрабатывал вопросы специфики морали, изучал механизмы ее генезиса и воспроизводства, вопросы свободы воли и нравственной ответственности. Своими оригинальными идеями А. А. Гусейнов вызвал немало плодотворных дискуссий, подпитывал и держал в тонусе российское этическое сообщество. Ему, в частности, принадлежит приоритет в сравнительном исследовании регу лятивного механизма талиона и золотого правила нравственности, а работы по этой теме стали существенным вкладом в изучение нравственных основ совместного человеческого бытия. В статье рассматриваются идеи А. А. Гусейнова и их влияние на разработку данной и смежной проблематики в российской этике.
Ключевые слова
В статье проанализированы два предположения А.А. Гусейнова, касающихся истории этики в период между окончанием эпохи средневековья и антинормативным поворотом XIX в.: тезис о том, что в этот период не переосмыслялось нормативное содержание морали, и тезис о том, что возникшая в это время утилитаристская этика является полноценной альтернативой возникшего в то же время кантианства. Что касается первого тезиса, то, по мнению автора, существенным переосмыслением нормативного содержания морали является формирование такого образа последней, в котором однозначно преобладают ценности и нормы, требующие защищать и продвигать интересы других людей. Ориентированные на самого деятеля требования маргинализуются. Что касается второго тезиса, то автор полагает, что утилитаризм является альтернативой кантианства в нормативных вопросах, но не в вопросе об обосновании морального долга. Обоснование морали утилитаристами носило очень неоднородный характер. В этом отношении в качестве противоположности кантианства необходимо рассматривать не утилитаризм, а другие идейные течения и теоретические парадигмы рассматриваемого периода.
Ключевые слова
В статье анализируются две линии развития моральной рефлексии: этика норм и философия поступка. Показано, что первая, претендующая на строгую научность, ориентирована на поиск универсальных законов, их причинное обоснование и стремление укоренить мораль в пространстве фактов. Однако в рамках этики норм не удается адекватно объяснить возможность перехода от факта к норме и от нормы к поступку. Философия поступка предлагает непосредственный переход от факта к поступку, не предполагающий промежуточного звена в виде норм. Поступок в ней рассматривается как синтез бытия и должного, основными ориентирами которого являются уникальность, диалогичность и признание. Поскольку одной из базовых онтологических ориентаций человека является уважение к позициям других, нормы, в которых эти позиции фиксируются и обобщаются, могут быть реабилитированы и возвращены в поле зрения рефлексии над моралью как отображение общественно значимых моделей поведения. Поступок предполагает если не сознательное следование нормам, то, по меньшей мере, их учет в ситуации морального выбора и уважение к позиции их выразителей.
Ключевые слова
Автор обсуждает ряд положений доклада А. А. Гусейнова и теоретических предпосылок его концепции с позиции биоэтики. Во-первых, отмечается необходимость и возможность расширения идеи морального сообщества как системы, в которую в классической философии морали включены индивиды как личности. О необходимости и возможности подобного рода концептуального расширения свидетельствуют развивающиеся концепции экологической этики, прав животных, машинной этики. В расширенную систему морального сообщества возможно включение новых субъектов в качестве «акторов» (Б. Латур). Во-вторых, отмечается, что «человек» и «человечество» в своём лице и лице другого являются исторически становящейся конструкцией, трансформация которой осуществляется в зонах фазовых переходов (Б. Г. Юдин) между жизнью и смертью, человеком и животными, человеком и машинами. В-третьих, отмечается, что некорректно трактовать биоэтику как разновидность субъективизма и антинормативизма. В биоэтике создана особого рода нормативность, основные черты которой осмыслены в концепциях принциплизма (Бичамп Т., Чилдрес Дж.) и казуистики (Джонсен А., Тулмин Ст.).
Ключевые слова
Статья является откликом на мысль А. А. Гусейнова. Отталкиваясь от идеи нравственной ответственности, автор предпринимает попытку наметить предельно общие черты философских идей. Как представляется, такие идеи всегда: 1) имеют универсальный характер; 2) укоренены в культуре, эпохе; 3) априорны и не проверяемы на опыте; 4) имеют онтологический статус; 5) требуют личного усилия, "участия"; 6) радикально изменяют самосознание индивида. Данная попытка предварительна и требует более обстоятельного историко-философского анализа.
Ключевые слова
Если онтология и этика – это разделы философского знания, то онтология как «первая философия» предшествует этике. Если философия – это способ существования философа, то нравственная философия как ответственное поступание предшествует онтологии. Во втором случае онтология – это ответственное думание изнутри своего уникального бытия; детерминантой морали является не внешняя онтологическая причина, а желание субъекта; ответственный субъект творит бытие нравственности, а уже внутри него задаются содержательные критерии добра и нормы долженствования; добро определяется не через зло, а через способ соединения с другими людьми.
Ключевые слова
Статья посвящена принципиальному различию понятийных рядов моральной философии и этики как их понимает А. А. Гусейнов, в частности – противопоставлению понятий начала и причины. Философия возникает в стремлении человека помыслить самое себя, ответить на вопрос о возможности и источнике своего поступка, В поиске ответа на этот этический вопрос она стремится помыслить мир в его полноте, включив в него самого мыслящего, и задает понятие ἀρχή (начала), наполненное морально-философским содержанием. Человек у Аристотеля определяется как ἀρχή, как начало поступка, актуальной действительности в ее полноте. Понятие начала порывает с мышлением о мире в логике причин и следствий, целей и средств и является фундаментальным для моральной философии, обозначая ее разрыв с этикой как наукой о морали, ориентированной на выявление причин и обоснований, на оптику внешнего наблюдателя, невозможность мыслить человека как начало поступка и мира в полноте и единственности.
Ключевые слова
В статье представлена печатная версия доклада, подготовленного автором к симпозиуму «Нравственная философия и этика» (Институт философии РАН 11-12 марта 2019 г.). Доклад был реакцией на одноименную работу А. А. Гусейнова «Нравственная философия и этика», обсуждаемую на симпозиуме. В работе А. А. Гусейнова обрисованы два противостоящих, но также и связанных друг с другом формы отношения к морали, которые обозначаются как «этика» и «нравственная философия». При этом «этика» относится к области науки или к наукообразной философии, а «нравственная философия» к философии по существу. Фундаментальной основой последней утверждается необъективируемый, индивидуальный и единичный поступок, вокруг которого и должна разворачиваться мысль, претендующая быть действительно философской. Решение принять серьезно эти характеристики философской мысли, а также стремление им соответствовать в самом ответе на текст А. А. Гусейнова и обусловило доклад, а затем и статью, предлагаемую ниже.