Социология власти

Гомосексуальность с недавних пор - особый объект международной политики. Генеральный секретарь ООН объявил права ЛГБТ вопросом всемирного значения, призвав нации отказаться от дискриминационного законодательства против своих ЛГБТ-граждан. Предыдущий президент США поддержал расширение границ сексуализированного гражданства, распространяя правовое признание на однополые семьи. Схожие тенденции характерны для стран Европейского союза. Одновременно повторяются попытки криминализации гомосексуальности в конкурирующем лагере национальных государств: новый виток уголовного законотворчества против мужчин-геев намечается в Индии, тюремные заключения за добровольные сексуальные отношения между мужчинами вводятся и отменяются в Уганде, а высшая мера наказания - в Зимбабве. В этом ряду стоит и запрет так называемой «пропаганды гомосексуализма», введенный в России в 2013 г. под видом защиты детей от информации о «нетрадиционных сексуальных отношениях». Эта новация уже заинтересовала парламентариев других бывших республик СССР. Представляется, что вопрос о гомосексуальности делит мир надвое. Однако такое восприятие происходящих процессов слишком упрощает ситуацию. Оба подхода (включающий и исключающий) используют схожие механизмы власти и питаются из одного и того же источника. Воспользовавшись идеями Мишеля Фуко и квир-теории, я покажу потоки отношений власти, позволяющие предложить более комплексный анализ набирающего обороты противостояния. Власть в этом смысле не заключается в одном источнике, и, следовательно, конкретная властная позиция не может быть характерна только для некоторых стран и не свойственна другим. Скорее, речь может идти о пересекающихся потоках власти, пронизывающих дискуссии о гомосексуальности на международной арене.

Ключевые слова

Споры по поводу коммерческого секса занимают важное место в повестке глобального и русскоязычного феминистских сообществ. Секс-войны оказывают важное влияние на организацию и политическое воображение феминистского движения. Но, с другой стороны, часть секс-работниц и их представительниц считают некоторых феминисток (нео-аболиционисток) одними из главных врагов в борьбе за свои права. Пытаясь разобраться в этом противоречии, статья поднимает вопросы о том, как сконструирован нео-аболиционистский дискурс и какие политические эффекты он производит. Автор исходит из предположения, что нео-аболиционистский дискурс о коммерческом сексе является способом справиться с двумя фундаментальными тревогами феминистского движения: тревогой основания и тревогой перевода. Эта гипотеза проверяется через анализ русско- и англоязычных феминистских текстов, посвященных коммерческому сексу, а также через анализ исследовательской литературы. Автор приходит к выводу, что конструирование секс-работы как гомогенной ситуации патриархального насилия над женщинами позволяет ее использовать как метафору, одним из эффектов которой является легитимация универсалистских и эссенциалистских построений радикального феминизма/нео-аболиционизма. В то же время соответствующий дискурс исключает голоса женщин, занимающихся секс-работой, редуцирует многообразие и гетерогенность их опыта. В результате нео-аболиционизм становится проблематичным с точки зрения феминизма как инклюзивного и эмансипаторного проекта. В заключение автор призывает к формированию более инклюзивной и полифонической версии феминизма в отношении людей, занятых в сфере коммерческого секса.

Ключевые слова

Материалы судебных решений - плодотворная почва для социальных исследователей, поскольку в них содержится много информации о взаимодействиях между людьми при нетривиальных обстоятельствах. Вместе с тем тексты решений фактически лишены социального осмысления учеными; обстоятельства отношений, приведших к трагическим последствиям, не интересны ни правоохранительным, ни судебным органам. В статье приводится детализированное описание и анализ текстов судебных решений по ст. 105 УК РФ (убийство), имеющих отношение к преступлениям против негетеросексуальных мужчин. Сначала изложено, каким образом были определены критерии отбора анализируемых приговоров. Затем подробно обрисовываются наиболее типичные истории в отобранных документах. При этом судебные решения проанализированы с целью изучения аспектов отношений власти к современной сексуальной культуре России. Меня интересует то, в каком социальном окружении происходят истории, представленные в текстах приговоров, как там выстраиваются властные отношения и охраняются границы гетеронормативной сексуальности. Особой детализации подвергнуты обстоятельства взаимодействия преступника и жертвы, чаще всего находящихся под влиянием алкоголя. Все убийства эксплицитным образом совершены против негетеросексуальных субъектов. Обстоятельства убийств указывают, что преступления случались в приватных пространствах и, как правило, в состоянии алкогольного опьянения. Собранные материалы не позволяют выявить какой-либо региональной, религиозной или этнической специфики в контексте этих преступных деяний, однако по косвенным деталям обнаруживается специфическая классовая принадлежность как жертвы, так и преступника. В заключение доказано, что разделение на приватное и публичное является ложной дихотомией при анализе жизненного опыта негетеросексуальных субъектов.

Ключевые слова

Феминистские секс-войны начались на Западе в 1970-1980-х годах и сегодня продолжаются по всему миру. Статья посвящена изучению того, как на фоне секс-войн выстраиваются особые политики сексуальности и солидарности среди участниц и участников низовых феминистских инициатив в современной России. Особую актуальность феминистские дебаты о сексуальности получают в консервативном отечественном контексте, основанном на конструировании «традиционных», «исконно русских» моделей сексуальности в бинарной дихотомии доминирования мачистской маскулинности над несубверсивной феминностью. В рамках данного дискурса секс и сексуальность сводятся к репродуктивной функции воспроизводства нации. Основываясь на анализе собранных с 2015 по 2017 год 28 глубинных интервью с участницами феминистских инициатив Петербурга и 32 дней включенного этнографического наблюдения, я рассматриваю производство значений сексуальности информантками в предложенном Кэрол Вэнс континууме «риск/удовольствие», а также возникающие солидарности и механизмы исключения. Выделено несколько линий солидаризации в следующих континуумах: самоопределения участниц исследования как «женщин» либо как «квир», стремления к созданию исключительно женского пространства либо инклюзивного для ЛГБТИК, восприятия коммерческого секса и БДСМ в континууме «насилие/свободный выбор». В рамках обозначенных солидарностей конструируются следующие сексуальные диссиденты: идентифицируемые как мужчины ЛГБТИК; работницы, работники и потребители коммерческого секса; участницы и участники БДСМ-практик. При этом наиболее актуализируемой для информанток категорией оказывается риск, связанный с насилием, в то время как возможность получения сексуального удовольствия и самовыражения без гарантий безопасности подвергается сомнению.

Ключевые слова

Статья посвящена анализу восприятия сексуальности представителями старшего поколения. Ключевой вопрос, на который пытаются ответить авторы, - насколько целесообразны разговоры об интимном опыте с пожилыми в формате стандартизированного телефонного интервью? Эмпирической базой послужил архив аудиозаписей всероссийского репрезентативного телефонного опроса о практиках старения в современных российских семьях, проведенного Лабораторией методологии социальных исследований ИНСАП РАНХиГС в июле 2017 г. Для анализа было отобрано 26 аудиозаписей, из них 14 женщин и 12 мужчин. Статья выполнена в жанре автоэтнографического письма, где текст каждого из авторов персонифицирован. Стимулом к написанию статьи послужило общее для респонденток смысловое тождество интимной жизни и супружества. На вопрос о первом интимном опыте они сообщали возраст вступления в официальный брак, завершались интимные отношения по причине смерти или болезни супруга. Говорит ли это о том, что информанты не мыслят интимную жизнь вне брака? Или все же это попытка замаскировать таким образом неприемлемую для публичного дискурса тему? Есть ли основания утверждать о различиях в ценностях у людей, воспитанных в Советском Союзе, и молодежи, сформировавшейся уже в новом социальном контексте? Мы не сумели прийти к единым ответам, никто из нас не отказался от своей первоначальной интерпретации. Но в таком сугубо субъективном прочтении смыслов, вложенных респондентами в ответы на стандартизированные вопросы, и проявляются особенности автоэтнографического подхода. Задача статьи - сформировать не объяснение, а дискуссию.

Ключевые слова

Проанализированы визуальные образы в подборке немецких национал-социалистических женских журналов NS-Frauen-Warte (10 номеров за 1941 год). Центральный вопрос данного исследования - была ли сформирована в этих пропагандистских материалах, чья целевая аудитория - немецкие женщины среднего и высшего среднего класса, некая «эстетика феминного», которая на уровне изображения транслировала бы новые ценности режима и особенности гендерной политики в Третьем рейхе. На основе анализа визуальных образов, а также дополнительных текстовых и визуальных источников автор делает вывод, что особенностью «эстетики феминного» в нацистском официальном дискурсе является ее изначальный андроцентризм. В основе изображения женского тела, которое ассоциируется у идеологов режима с приватной сферой (образом дома, «семейного очага»), лежит образ мужчины-солдата. Подобная подмена неочевидна, когда мы рассматриваем только иконографию изображения женщины, но она вскрывается, если обратиться к особенностям внутренней организации образов мужчин и женщин в журнале. Привлекая дополнительные материалы, можно предположить, что андроцентризм - черта и других пропагандистских материалов Третьего рейха. Андроцентризм немецкой пропаганды обнажает одну из важных черт семейной политики и официального дискурса национал-социалистов: несмотря на попытки популяризировать концепцию разделения полов и «природного» различия ролей мужчин и женщин в обществе, в пропаганде не создается никакой специальной «женской» эстетики или эстетики «приватной сферы». Скорее эта сфера оказывается в тени идеи о мужском, милитаризированном героическом теле как главном элементе всей идеологической системы, основном акторе общественной жизни и главном герое немецкой истории.

Ключевые слова

Современный российский блокбастер возникает примерно в то же время, когда к власти в России приходит Владимир Путин, а председателем Союза кинематографистов становится Никита Михалков. В эти же годы в стране открываются мультиплексы, и залы кинотеатров снова начинают заполняться людьми. Совокупность контекстуальных условий определяет специфику российского блокбастера: при сравнительно высоком производственном бюджете, будучи частично профинансированным государством, такой фильм не обязательно окупается в прокате, но при этом с помощью голливудской техники производит смыслы, несущие в себе государственную идеологию. До последних лет российский блокбастер был преимущественно историческим кино, избегая прямых отсылок к современности. В 2017 г. в прокат наряду с историческими выходят и блокбастеры, обращающиеся к современности, и это выводит русскую идеологию в кино на новый уровень. В изображении сексуальных сцен русский блокбастер особенно ярко проявляет парадоксальность своей двойной детерминации. Современная консервативная позиция правящей партии в области культуры вступает в противоречие с исторически необходимой развлекательностью популярной культуры, предполагающей принципиальную возможность сексуальных сцен. Случаи использования этого средства кинематографистами, работающими в России с большими бюджетами, выявляют эротическое измерение русской идеологии. Рассмотреть ее актуальное состояние можно путем анализа сексуальных сцен в трех российских блокбастерах, вышедших в прокат в 2017 г. В историческом фильме «Викинг» изнасилование дочери полоцкого князя становится для протагониста средством заручиться военной поддержкой союзников. В фантастическом «Притяжении» прерванный вторжением инопланетян половой акт частично служит мотивом ксенофобской агрессии. Наиболее явно политизирован секс в фильме «Крым», в котором главные герои представляют разные стороны по отношению к российско-украинскому конфликту. Разрыв сексуальных отношений между главными персонажами эксплицитно связывается с политическим разрывом между двумя странами.

Ключевые слова

В настоящей статье я рассматриваю, каким образом российское правительство применяет концепцию «традиционных ценностей», дабы опровергнуть заявление, что «права ЛГБТ являются правами человека», и обосновать принятие законов против «пропаганды гомосексуализма», а также как представители российского ЛГБТ-сообщества пытаются бороться с этим. Основная цель статьи - проследить развитие дискурса, опровергающего эссенциализацию сексуальной идентичности и таким образом бросающего вызов тому, что современные нормы в области прав человека фокусируются на личных правах, основанных на идентичности. В результате данного дискурсивного сдвига противникам упомянутого выше законодательства приходится разрабатывать стратегии борьбы, в рамках которых проводятся коллективные попытки предоставить альтернативную интерпретацию «традиционных ценностей». Статья заканчивается рассмотрением значения случая России для норм в области прав человека и в широком смысле в контексте универсальных прав человека. Я утверждаю, что он бросает серьезный вызов валидности заявлений о правах ЛГБТ, основанных на идентичности, по причине их гомонормативности.