Государство, религия, церковь в России и за рубежом
2020. — Выпуск 1
Содержание:
В статье рассматривается зарождение тибетского национализма в сино-тибетском пограничье в период после падения Цинской империи в 1911 году и до вхождения Тибета в состав КНР в 1951-м. Духовным источником тибетского религиозного национализма стал культ бодхисаттвы сострадания Авалокитешвары, который ассоциирует Тибет с государством Далай-лам. Кроме того, на обширной территории тибетского плато имели место и другие национализмы - тибетский коллаборационистский и светский автономистский национализм гоминьдановского или коммунистического толка. В каждом из них религиозный фактор имел большое значение. Тибетский буддизм, благодаря долгой традиции сочетания религии и политики, легко адаптировался к новым условиям и использовался этими национализмами в диаметрально противоположных целях. В статье показано, как столкновение и борьба различных интересов, национальных и религиозных, обусловили победу китайских коммунистов и поражение тибетского национализма в его различных вариантах. Автор отмечает, что культ Авалокитешвары, несмотря на поражение религиозного национализма в 1951 году, стал «иконой» тибетского национализма последующей эпохи, связанного с исходом тибетской диаспоры в Индию в 1959 году.
Ключевые слова
В статье рассматриваются основные факторы и направления рецепции буддизма в России. Автор рассматривает как внутренние социокультурные и религиозно-политические причины интереса к буддийским идеям среди российской интеллигенции, так и интерес к истории и культуре Индии, Тибета и Китая в контексте современных событий в этих странах. Восприятие буддизма в России во многом определялось православной миссией, богословским анализом буддизма, развитием востоковедения, становлением национальной интеллигенции и возрастанием роли национальных элит, освоением восточного материала в русской философии и литературе. Анализируется феномен русской «азиофилии», или «восточничества», конца XIX - начала XX в. Рассматриваются идеи представителя этого направления Э.Э. Ухтомского; интерес к буддизму востоковедов школы Ф.И. Щербатского, представителей философско-эзотерической мысли (Е. Блаватской, а также Н. и Е. Рерихов) и литераторов (И. Бунина, К. Бальмонта, И. Анненского, М. Волошина, В. Хлебникова и др.). Сформировавшийся в русской культуре образ буддизма есть, одновременно, результат интереса к нему как «другому», но и поиска если не генетически, то типологически близкого.
Ключевые слова
Современное развитие буддизма Бурятии часто характеризуется термином «возрождение». Идейными вдохновителями этого процесса стали Пандито Хамбо-лама Дамба Аюшеев и его окружение. Деятельность Буддийской традиционной сангхи России (БТСР), которую возглавляет Аюшеев, не ограничивается религиозной сферой, но охватывает самые разные стороны общественно-политической и экономической жизни Бурятии, часто встречая противодействие иных организаций и групп. Цель статьи как раз и состоит в выявлении основных элементов конструирования буддийского «возрождения» в Бурятии через анализ деятельности лидера буддийской сангхи. Лейтмотивом возрождения/изобретения традиции стало доказательство исторической преемственности и отстаивание этнических границ бурятского буддийского сообщества, его состоятельности, преодоления его маргинальности в России и буддийском мире. Другим мотивом стали механизмы сакрализации территории Бурятии с помощью ее буддийского маркирования. Особое место в этом ряду занимает «обретение Нетленного тела Пандито Хамбо-ламы Д.-Д. Итигэлова», которое стало основой легитимности бурятского буддизма и его притязаний на статус центра буддизма не только в России, но и в мире.
Ключевые слова
Статья рассматривает буддизм в современной Монголии в контексте ситуации в мире тибетского буддизма. Его особенность заключается в одновременном сосуществовании различных моделей и интерпретаций буддизма. «Социалистическая» модель - результат трансформации религии и отношения к ней в МНР - трактует буддизм как часть культурного и национального наследия, а главой сангхи остается Хамбо-лама. «Тибетская» модель предполагает ориентацию на Далай-ламу и близких к нему лам, восстановление института тулку во главе с Богдо-гэгэном. Сторонники «националистической» модели выступают против вмешательства тибетцев в дела монгольской сангхи. Некоторые ламы также высказывают мнение о самобытности монгольского буддизма. Появление десятого Богдо-гэгэна потенциально может объединить эти разрозненные группы и значительно усилить позиции Монголии в мире тибетского буддизма, переживающего сложные времена. Уже сейчас можно сказать, что, несмотря на экономические трудности, «духовную» зависимость от тибетских лам и жесткий прессинг КНР, именно в сфере буддизма монголам удается проявлять свою субъектность и выступать в качестве самостоятельного игрока. Альтернативные религиозные дискурсы, представленные последователями шаманизма и христианства, не так перспективны и популярны. Статья является результатом изучения буддизма в Монголии по источникам и в ходе полевых исследований.
Ключевые слова
В настоящей статье проект «Социальная отара» Буддийской традиционной сангхи России в Бурятии рассматривается как пример социально вовлеченного буддизма. Суть проекта - бесплатная раздача овец мирянам и другим жителям региона. «Социальная отара» помещается в более широкий контекст моральной экономики буддийского даяния в регионе, в рамках которой посредством различных актов практической помощи и поддержки мирян сангха становится «опорой» в обществе. Автор утверждает, что учет более широкого контекста необходим для понимания социально вовлеченного буддизма: контекст дает возможность понять значимость, механизмы и источники социального участия в рамках местных реалий. Сам концепт социально вовлеченного буддизма в статье анализируется критически. Зачастую в литературе этот концепт понимается как некоторая инновация, непременно имеющая форму общественного движения в определенных институциональных рамках. Автор предпочитает анализировать социально вовлеченный буддизм как часть более общего обсуждения границ религиозной сферы, которое исторически имело большое значение и в буддизме. Наконец, анализируются последствия религиозной социальной вовлеченности для современной «секулярной» модерности в России и, шире, на постсоветском пространстве.
Ключевые слова
В данной статье исследуется влияние «монгольского фактора» на зарождение и эволюцию Акянг («Белая вера» или «Молочная вера») - этно-религиозного движения в горном Алтае в начале XIX в. и в ранней литературе известное как «бурханизм». В статье показывается, что большая часть пантеона и духовных практик «Белой веры» пришла из тибетского буддизма в его монгольском варианте. Исследователи зачастую подходили к исследованию Акянг как к чисто локальному феномену, не уделяя должного внимания внешним факторам, в частности духовному и политическому влиянию монгольского буддизма и общеполитическому контексту первых двух десятилетий прошлого века. В статье доказывается, что роль указанных факторов в развитии Белой веры особенно усилилась после поражения России в войне с Японией 1905 г., нарастания центробежных сил в Сибири и Внутренней Азии в результате крушения Маньчжурской (Цинской) и Российской империй и начала освободительного движения против Китая в западной Монголии. Автор анализирует малоизвестные духовные связи и контакты между мессианизмом Акянг и западно-монгольским мессианизмом, которые были связаны с верой в хана-спасителя Ойрота (Амурсану). Этнорелигиозное движение в западной Монголии и духовно-политический вакуум, образовавшийся в результате падения империй и последующего хаоса, стали важнейшим фактором проникновения буддизма на Алтай, который местное население интерпретировало как возвращение к «исконной» Ойротской вере.
Ключевые слова
Статья посвящена теме паломничества и представляет собой жанр антропологического интервью с комментариями исследователя. Интервью было записано в апреле 2019 г. в Элисте у верующей общины хурула «Золотая обитель Будды Шакъямуни». Нарратив показывает, что паломническая поездка в Индию воспринимается среди многих верующих Калмыкии как средство примирения с жизнью и поиска ее новых смыслов. Биографическое интервью иллюстрирует путь к вере - от атеизма, через ритуальные практики в буддийском храме и чтение буддийской литературы - к паломничеству в Дхарамсалу и «принятию Прибежища» (обращению в буддизм). Информант осмысливает свою биографию новым для нее религиозном языком - интервью насыщено буддийскими терминами. Рассказ о паломничестве показывает путь к вере, где ключевым становится понятие «чудо» как способ верификации веры. В (пост)секулярном обществе именно вера в чудеса есть элемент той условной границы, которая отделяет «верующих буддистов» от тех, кто воспринимает буддизм только как культурную традицию. Другие маркеры, выделяющие габитус паломника - их повседневные практики: утренние и вечерние молитвы с четками, простирания, самоконтроль за речью, поведением и мыслями посредством медитации.
Ключевые слова
Поскольку христианское богословие для формулирования вероучительных истин с необходимостью прибегает к использованию категориального аппарата исторически сложившихся философских традиций, постольку объективно существует проблема языков богословия. Эта проблема связана прежде всего с выявлением их корректной соотносимости, необходимой для сохранения единства церковного Предания. Указанная проблема особое значение приобрела для русской богословской традиции XIX-XX вв. в связи с кардинальной сменой философских парадигм в эпоху модерна и бурным развитием русской религиозной философии. В частности, о. Сергий Булгаков стремился показать, что только на «языке софиологии» возможно изложить не имеющие до сего времени адекватного раскрытия основные христианские догматы. Предлагаемая статья анализирует представленную о. Сергием в так называемой «Большой трилогии», включающей в себя три его последние крупные работы («Агнец Божий», «Утешитель», «Невеста Агнца»), критику исторических языков богословия и выявляет специфику его собственного софиологического языка. На основании проделанного анализа в заключение предлагается концептуальная характеристика «языка софиологии», а также делается вывод о связи богословских интенций о. Сергия с русским «новым богословием» начала ХХ в.
Ключевые слова
Статья посвящена одному из самых громких конфликтов вокруг религии в современной Индии - конфликту в связи с культом бога Айяппы в храме Шабаримала в штате Керала (Южная Индия). Здесь сформировалась практика недопущения в храм женщин фертильного возраста, что формально обозначено возрастным периодом с десяти до пятидесяти лет. Это объясняется особенностями почитания бога в этом храме как «вечного девственника». Однако в рамках того же культа в Керале и отчасти других местах Южной Индии существуют и другие образы этого бога, иные интерпретации и практики, допускающие женщин любого возраста к святыням. В сентябре 2018 г. Верховный суд Индии вынес решение о дискриминационном характере запрета посещения женщинами храма Шабаримала. Начиная с октября 2018 г. Керала была охвачена волнами протестов и столкновений между сторонниками и противниками гендерного ограничения. В настоящей работе анализируется ход этих событий в контексте как культа Айяппы, так и с точки зрения регулирования культовых практик в современной Индии.
Ключевые слова
В статье предпринята попытка определить цели и приоритеты российской дипломатии в одном из вилайетов Османской империи - Хиджазе, где расположены главные святыни ислама. Религия и политика были тесно переплетены в дипломатической деятельности Российской империи в этом регионе. Статья основана на анализе переписки одного из русских дипломатов, в начале XX века служившего секретарем Императорского консульства России в Джидде, Михаила Никольского. Также ставится задача рассмотреть влияние на эту деятельность фактора межличностных отношений (то, что по-английски называется human agency), иногда неправомерно не учитываемого, но всегда игравшего и продолжающего играть немалую роль в реальной политике. События последнего времени показывают, что даже в эпоху гиперглобализации, несмотря на триумф системных институций, персонификация политики остается феноменом планетарного масштаба. Подход, которому автор следует в статье, в какой-то мере близок к одной из антропологических моделей исторического исследования и может быть охарактеризован как своего рода «антропополитический». Цели и направления работы дипломатии, выделенные на основе анализа относящихся к периоду первой русской революции 1905-1907 гг. использованных архивных документов из Архива внешней политики Российской империи, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, создают ощущение deja vu на фоне нашего знания о работе советской/российской дипломатии в Хиджазе / Саудовской Аравии советской и постсоветской эпох.
Ключевые слова
Традиционно Фома Аквинский рассматривается в качестве одного из самых решительных сторонников естественной теологии как основного источника знания о Боге посредством только лишь человеческого разума. Однако Алвин Плантинга указывает на Фому Аквинского наряду с Жаном Кальвином как на одного из предшественников своей знаменитой концепции sensus divinitatis, согласно которой человеческий разум способен иметь естественное знание о Боге посредством особого когнитивного механизма, действие которого похоже скорее на функционирование человеческого восприятия, чем на доказательства в стиле традиционной theologia nat-uralis. Цель настоящей статьи - ответить на вопрос: можно ли в наследии Фомы Аквинского обнаружить нечто подобное плантинговскому sensus divinitatis? И если да, то каким именно образом этот эпистемический механизм выполняет функцию рационального оправдания теистического убеждения? Несмотря на то, что, на мой взгляд, на вопрос о существовании некоего аналога sensus divinitatis у Фомы Аквинского может быть дан положительный ответ, механизм его действия в корне отличен от того, который предполагается Плантингой, поскольку связан с естественной направленностью человеческой воли к Богу как конечной цели человеческой жизни.
Ключевые слова
Конференция «Российское православие от модерна к сегодняшнему дню (конец XIX - конец ХХ вв.): проекции Великой русской революции в истории и историографии» проходила 15-17 июня 2018 года в Смоленском государственном университете. Участие в ней приняли более 30 исследователей из различных научных и университетских центров России, а также Беларуси, Латвии, Польши, США. В центре обсуждения был широкий круг вопросов эволюции православия от структур управления до практик исповедания веры - под влиянием процесса модернизации российского общества рубежа XIX-XX веков и социально-политических трансформаций под влиянием революций и в ходе становления советской системы. Произошедшие тогда изменения во многом определяют черты сегодняшнего православия в России.