Государство, религия, церковь в России и за рубежом
2019. — Выпуск 1-2
Содержание:
Публикация рассматривает анализ общественно-политических настроений в среде высшей церковной иерархии в переломный период для российской истории в 1917 году. Обозначены основные направления деятельности церкви по преодолению кризиса государственно-религиозных отношений и государственно-общественной системы в целом. Отражены миротворческие инициативы церкви в преддверии гражданской войны в России. Определены причины и обстоятельства формирования концепции деятельности церкви в условиях советской власти. Отмечена политическая роль посланий патриарха Тихона (Беллавина).
Ключевые слова
В последнее время историками много сделано для того, чтобы исправить прежнее невнимание к Русской православной церкви, в частности, ее роли во время революции, однако в целом светская историография игнорирует этот новый массив книг, статей и диссертаций. Это связано, в основном, с секулярной ангажированностью историков, а отчасти и с узостью самой историографии церкви, которая часто сводится к внутрицерковной проблематике: она больше посвящена истории Церкви, а не Церкви в истории. Для того чтобы преодолеть этот недостаток, следует сменить оптику - перенаправить внимание с Церкви (с большой буквы) к «церкви» (с маленькой буквы), т.е. к приходу и мирянам. Данная статья вносит вклад в этом направлении. Она основана на центральных и провинциальных архивных материалах и православной прессе (особенно епархиальных ведомостях). Статья показывает, как кризис «наверху» лишил Церковь контроля над церковью, как миряне утверждали свою власть над приходским клиром и финансами, и как на это реагировало духовенство (включая создание профсоюзов, защищающих права клира).
Ключевые слова
В статье автор прослеживает состояние приходского вопроса в последние 50 лет существования Российской империи и на его примере пытается определить основные элементы кризиса системы «государственной церковности» к 1917 г. Приходской вопрос имел долгую историю. В 1860-х гг. кризисное состояние прихода было осознано, началось общественное обсуждение, и были предприняты первые, но неудачные реформы. После 1905 г. попытки реформ продолжились с новой силой, разрабатывался приходский устав, государство и представители различных политических партий предлагали свои варианты преобразований. Однако до Революции синодальная система оказалась неспособна решить эту проблему. Автор выделяет четыре ключевые фактора, которые мешали разрешению приходского вопроса: ведомственная конкуренция, политизация вопроса, отсутствие общественного консенсуса и отсутствие единой воли. Интегральный характер приходского вопроса связывал его с многочисленными социальными и политическими проблемами Российской империи, которые могли быть разрешены лишь в рамках комплексной, всеобъемлющей реформы.
Ключевые слова
Статья посвящена историко-социологическому анализу состава Святейшего Правительствующего Синода накануне и во время революции 1917 года. Автор изучает социальное происхождение, образовательный уровень, время священнической и епископской хиротонии членов Св. Синода, время принятия ими монашеского пострига и время пребывания в составе «церковного правительства». Также дается анализ нового состава Синода, созванного революционным обер-прокурором В. Н. Львовым. Царский Синод был олицетворением прошлого, и идея нового правительства состояла в том, чтобы «возвратить» Церкви право самоуправления, громогласно расторгнув все то, что якобы связывало ее со старым режимом. В то же время многие члены дореволюционного состава Синода в том же 1917 году сыграли большую роль в деле организации и проведения Поместного Собора, показавшего альтернативу полноценного движения к свободе Церкви, т. е. настоящей «соборности», не зависящей от щедрот бывшей «православной государственности».
Ключевые слова
В первые месяцы после Февральской революции церковь была потрясена всеобщим восстанием против церковной власти. Церковь пережила это восстание и провела - с сентября 1917-го по август 1918 г. - Всероссийский собор, который восстановил московское патриаршество и реформировал структуру церковного управления. Успех реформ, в конечном счете, зависел от способности различных церковных сообществ достичь компромисса в разгар политической и церковной революции. В статье прослеживается процесс достижения этого компромисса с привлечением канонического права.
Ключевые слова
После Февральской революции 1917 г. называвшие себя «духовными пролетариями» диаконы и псаломщики активно выступали за улучшение своего материального положения и правового статуса в Русской православной церкви. В течение четырнадцати месяцев после падения имперского режима действия представителей этого «низшего духовенства» вызывали отклики со стороны Св. Синода и Всероссийского церковного собора, поскольку церковь стремилась реагировать на недовольство духовенства, противодействовать внедрению революционного политического языка в процесс принятия церковных решений и поддерживать доверие к церкви и легитимность ее институтов, в первую очередь Всероссийского поместного собора 1917-1918 гг. Опираясь на письма и петиции, на официальную епархиальную периодику, на документы Собора, а также на мемуары и дневники, автор статьи рассматривает феномен «духовных пролетариев», жалобы которых представляют собой один из элементов «церковной революции» 1917 г.
Ключевые слова
Статья показывает, как резкие изменения в отношениях между Церковью и государством в 1917 г., казалось бы, создав условия для реформы канонической традиции, затем сделали такую реформу невозможной. Законодательные ограничения со стороны государства заставили Церковь искать в собственном каноническом праве опору для противостояния враждебному окружению. Однако старые противоречия в самой канонической традиции сделали ее уязвимой для большевистской критики и упростили введение новых ограничений Церкви.
Ключевые слова
Статья посвящена изучению проблемы церковной автокефалии византинистом, специалистом в области церковного права В.Н. Бенешевичем. В ос нову статьи положены документы, хранящиеся в фонде В.Н. Бенешевича в Санкт-Петербургском филиале Архива РАН, значительная часть которых не введена в научный оборот. Документы позволяют частично реконструировать религиозную жизнь страны первых послереволюционных лет (19171922). Самое большое количество документов связано с темой автокефалии Грузинской церкви. Весной 1917 г. Бенешевич был командирован в Тифлис по заданию Временного правительства в качестве Временно уполномоченного по делам Грузинской церкви. Авторитет Бенешевича как знатока канонического права был значителен. Документы позволяют увидеть сложные дискуссии по этому вопросу в течение 1917 г.
Ключевые слова
В статье на основании архивных источников и периодической печати 1917 г. рассматривается публицистическая и практическая деятельность наиболее активных членов «Братства ревнителей церковного обновления» после Февральской революции: прот. Константина Аггеева, прот. Иоанна Егорова, прот. Петра Кремлевского, прот. Михаила Чельцова. Аггеев и Чельцов проявили себя в деятельности по реформированию системы духовного образования и законоучительства; Егоров активно включился в работу Союза демократического духовенства и мирян; Кремлевский стал основателем Мефодиевского трудового братства. При общей поддержке Февральской революции деятели движения церковного обновления проявили в 1917 г. разную степень политического радикализма, что позволяет выделить три возможных модели обновленных отношений церкви и государства, на которые они ориентировались в своей деятельности: демократическую, первохристианскую, радикально-апокалиптическую.
Ключевые слова
Природа советского обновленчества не является очевидной, что привело к появлению различных историографических концепций. Автор опирается на широкий круг источников, как изначально находившихся в открытом доступе (обновленческая публицистика 1920-х гг.), так и ранее засекреченных (в первую очередь документы органов госбезопасности, а также вышестоящих партийно-советских инстанций). Особое внимание обращается не на декларативную, а на практическую сторону дела: реальный характер взаимодействия «Живой Церкви» с ГПУ и его восприятие в церковной среде, как в 1920-е, так и в последующие годы. Показывается, какое место в деятель ности актива советских обновленцев занимала борьба с так называемой церковной контрреволюцией (по сути дела - доносительство). Церковные реформы, о которых заявляли руководители обновленцев на начальном этапе распространения раскола, фактически свелись к неканоническому допущению женатого епископата и второбрачия духовенства. Разрешенная обновленцам миссионерская деятельность в основном имела «анти-тихоновский» характер. В целом обновленческий раскол стал негативным результатом затронувшего церковную среду процесса обмирщения, усугубленного реалиями жестоких политических репрессий и социальных трансформаций.
Ключевые слова
Трансформация общества, начатая Великими реформами 1860-х годов, отразилась и на Православной церкви. После освобождения 1861 года бывшие крепостные нашли новые возможности в качестве рабочих, предпринимателей и даже священников, монахов и святых. Василий Карпович Подгорный был одним из таких крепостных, ставших успешным предпринимателем. Вдохновленный традиционным благочестием, он использовал свои предпринимательские навыки для создания сетей религиозных общин, состоящих в основном из благочестивых женщин. Отношение к успеху Подгорного резко раскололо церковную иерархию. Некоторые консервативные иерархи смотрели на этого бывшего крепостного как на подозрительную фигуру и легко убеждали себя, что он извращенец, который пользуется своим влиянием на женщин из его общин. Из-за этих обвинений Подгорный провел десять лет в монастырской тюрьме. Но при этом некоторые священнослужители, в том числе монахи, надзиравшие за содержанием Подгорного в тюрьме, стали его сторонниками и в конечном итоге смогли освободить его из тюрьмы. Движение Подгорного продолжало вызывать острые споры в церкви вплоть до большевистской революции.
Ключевые слова
В статье изучаются причины распространения негативных образов духовенства, запечатленных в годы Первой мировой войны в письмах обывателей, а с 1917 г. - в визуальных источниках. Автор исследует состояние системного религиозного кризиса в Российской империи, проявлявшегося на разных уровнях: во взаимоотношениях ждавшего созыва Поместного собора высшего духовенства и откладывавшего его созыв императора, внутриклерикальных конфликтах между представителями низших и выс ших степеней иерархии, между приходским духовенством и прихожанами, в духовных поисках религиозных философов. Отмечается, что Первая мировая война способствовала распространению мистических и эсхатологических настроений среди представителей разных социальных групп, росту популярности сект при одновременном расцерковлении россиян, что характеризовало феномен «народной религиозности».
Ключевые слова
В данной работе рассматривается то, как по-разному православные женщины - в качестве матерей, жен, работниц и дочерей - справлялись с вызовами своей вере, а также реагировали на новые возможности для нее в ранний советский период. В центре внимания находится вопрос о том, как вера этих женщин влияла на их опыт Революции и большевистского правления; как Революция «проживалась», исходя из представлений и отношений, основанных на религии. Статья пытается преодолеть расхожие оценки об «отсталости» верующих женщин перед лицом революционных событий. Автор делает акцент на том, как эти события рассматривались с позиций женщин, пытавшихся найти различные пути реагирования на новый социалистический строй.
Ключевые слова
В статье рассматриваются молитвы о России и Русской православной церкви, написанные и составленные в революционный период. Данные тексты и последования представляют собой плод церковной и религиозной рефлексии над трагическими событиями социальной и общественной жизни России. Авторы молитв руководствовались живым религиозным чувством. Молитвы содержат не только воззвание к Богу о помощи и покаяние за исторические грехи и «неправды» современной жизни, но и надежду на исправление путей народа и церкви. Особое место в этих молитвах занимает образ человека, его «антропологический состав», ценности, призвание, область его ответственности и характеристика взаимоотношений в социуме.
Ключевые слова
Бурятские буддисты, которые составляли большую часть буддийского населения бывшей Российской империи, не остались в стороне от революцион ных событий. Светский сегмент бурятского общества рассматривал падение монархии как возможность избавиться от колониального наследия, в том числе и от дискриминации их религии. Однако уже в 1918 году расхождение во взглядах светской и клерикальной частей бурятского общества становится очевидным. Если бурятские националисты сохраняли враждебное отношение к идее Реставрации, официальные буддийские круги поддерживали адмирала Колчака, а некоторые ламы консолидировались вокруг идеи буддийской теократии. После того как советский режим упрочился в Забайкалье, часть буддийского монашества, так называемые обновленцы, под предводительством Агвана Доржиева, предприняла попытку найти компромисс с большевиками. Эти попытки закончились полным разгромом организованной буддийской общины в конце 1930-х гг.
Ключевые слова
Статья посвящена анализу обстоятельств, сопутствовавших репатриации группы русских духовных христиан, членов движения Новый Израиль, из Уругвая в Советскую Россию в середине 1920-х гг. Новоизраильтяне были, по-видимому, самой многочисленной из заграничных «сектантских» групп, откликнувшихся на приглашение Советской власти вернуться в страну и принять участие в создании коллективных сельских хозяйств. Созданный ими по конфессиональному признаку кооператив на территории нынешней Ростовской области просуществовал несколько лет, а затем, в силу изменившейся политики правительства, был преобразован в совхоз и лишен хозяйственной и идеологической автономии. Статья, основанная на частной переписке между лидерами движения Новый Израиль, демонстрирует, что, вопреки распространенным представлениям, политические и идеологические соображения не играли существенной роли в принятии решения о репатриации, а главными движущими силами реэмиграции в Советскую Россию были катастрофическое финансовое положение новоизраильской общины в Уругвае и угроза уголовного преследования, нависшая над ее лидерами.
Ключевые слова
Статья посвящена процессу политического самоопределения российских евангельских деноминаций - евангельских христиан и баптистов - в годы Революции и Гражданской войны в России (1917-1922 гг.), по материалам конфессиональной прессы. Автор рассматривает изменения отношения к власти наиболее влиятельных лидеров. Выявляются две трансформации политической идентичности руководства деноминаций: первая охватывает период от Февральской революции до осени 1917 г., вторая происходит с осени 1917 г. по осень 1922 г. Весной 1917 г. руководство евангельских христиан и баптистов сменяет прежние аполитичность и лояльность на активную политическую позицию, поддерживая Временное правительство и его демократические преобразования. Однако с нарастанием хаоса к осени 1917 г. руководство деноминаций вновь возвращается к прежним принципам лояльности и аполитизма, теперь уже в совершенно иной общественно-политической и правовой ситуации. Конец Гражданской войны на всей территории Советской России совпадает с началом «антисектантской» политики советской власти и завершением оформления идентичности баптистов и евангельских христиан, сохранившим, с одной стороны, свои аполитизм и лояльность по отношению к власти, вплоть до отказа от принципа антимилитаризма, а с другой - свои симпатии к либеральным западным ценностям, торжество которых оказалось недостижимым в России в этот период.
Ключевые слова
Периодическая печать татар-мусульман Волго-Уральского региона Российской империи, которая издавалась между двумя революциями 1905 и 1917 годов, представляла собой социальный механизм, позволивший географически рассредоточенным общностям мусульман России организовать площадку для публичных обсуждений различных острых вопросов, которой стал журнал «Шура». Масштабные социальные изменения, происходившие в Российской империи, а также в ключевых регионах исламского мира (Ан-Нахда в Египте, упадок и распад Османской империи) приводили к аналогичным процессам «брожения» мусульман Волго-Уральского региона. На страницах журнала появляется критика всего «старого и отсталого» и формируется образ «нового мусульманина».
Ключевые слова
Статья посвящена институциональным изменениям, происходившим в сфере религиозного управления мусульманским населением Европейской части России, Волго-Уральского региона и отчасти Сибири на протяжении 1917-го - начала 1918 г., в частности, деятельности Оренбургского магометанского духовного собрания. Ключевую роль в обсуждении данных проблем в это время играли всероссийские и региональные мусульманские съезды, а также татароязычная пресса. Свободное и открытое обсуждение различных тем находилось под влиянием кардинальных социальных сдвигов, неоднократных смен общественных настроений, роста «национальных эгоизмов» и превращения классового принципа в идеологическую доминанту. Ключевой вопрос касается самоощущения мусульманского духовенства и попыток активной его верхушки к самоорганизации с целью превращения провозглашаемой религиозной свободы в подлинную автономию религиозных институтов.
Ключевые слова
В статье делается анализ отражения Революции и Гражданской войны 1917-1921 гг. в восприятии и деяниях мусульманского духовенства Дагестанской области. Показывается их активное вовлечение в общественнополитическую жизнь края, участие в различных институтах власти, создание ими союзов-коалиций, а также внутренние расколы в их среде. Здесь же дается небольшой анализ социально-политических взглядов и стратегий наиболее влиятельных духовных вождей мусульман - Н. Гоцинского и А.-Х. Акушинского, как яркие примеры отражения революционной эпохи.
Ключевые слова
Сегодня в правоконсервативных кругах популярны идеи о русском монархе или самой России как «удерживающем», и на этом основании делаются попытки объяснить Русскую революцию 1917 г. и последующие события XX в. как борьбу с «удерживающим» вплоть до его «ритуального убийства». Ответственность за Революцию возлагается на масонов и евреев, обвиняющихся в подготовке прихода антихриста. Уместно задать вопрос, какую роль такие представления играли в предреволюционной и революционной России и кого они тогда увлекали. В статье говорится о популярности пророчеств о конце света в России на рубеже XIX-XX вв. рассматривается, как в этот контекст вписываются «Протоколы сионских мудрецов», и анализируется, каким образом и почему миф о заговоре евреев и масонов напрямую вытекает из этих пророчеств.
Ключевые слова
В статье исследуются споры о (не)примиримости христианства и социализма среди православного духовенства и интеллигенции в поздней Российской империи. Первая часть статьи посвящена антисоциалистическим и непримиримым агитационным текстам представителей православного духовенства крайне правых взглядов. Во второй части статьи обсуждаются различные интеллектуальные эксперименты представителей левого православного духовенства и марксистской интеллигенции, которые рассматривали христианство и социализм как подвижные категории, подлежащие интерпретации. В статье утверждается, что в этих проектах затрагиваются два взаимосвязанных вопроса: о социальной/социалистической природе христианства и о религиозной природе марксистского социализма. Статья завершается кратким размышлением о православном «социальном евангелии» (или христианском социальном действии) и марксистском «богостроительстве».
Ключевые слова
Тезис о том, что социализм и коммунизм имеют общие черты с религией, выдвигался неоднократно. В данной статье рассматривается течение так называемых «левых большевиков», в частности, взгляды А. Луначарского на религию, которые он развивал в тесной связи с идеями «богостроительства» М. Горького. Также анализируется критика религии и религиозного языка А. Богданова, который рассматривал их как формы авторитарной идеологии. Противоположные взгляды на религию вырабатывались в схожем контексте, в котором революция должна была затрагивать не только политические структуры, но также и способы мыслить и чувствовать, равно как и способы находить смысл в жизни и смерти. Тогда как, согласно Луначарскому, вера в коллектив и стремление к счастью для всех должны получать свое выражение в религиозной форме, для Богданова социализм должен быть, прежде всего, «научным» пониманием мира. После 1917 года оба мыслителя продолжили делать акцент на важности чувств и страстей, а также на необходимости появления новой пролетарской науки.
Ключевые слова
В статье рассматриваются мотивы крыльев и полета в публичных интерпретативных практиках времен Революции. Эти мотивы были повсеместны, однако на них редко обращают внимание. В качестве эмпирического основания для анализа выступает некогда знаменитая мемориальная доска с изображением большой крылатой фигуры, символизирующей Ре волюцию. Эта доска была установлена в честь первой годовщины большевистской революции на Красной площади над могилами «мучеников Октября». Исследуя подобные образы, включая их возможные источники и резонирующие параллели, автор ставит вопрос о том, что значило «религиозное» и «сакральное» в контексте революционных идей, эмоций и непосредственного переживания. В качестве ключевых интерпретирующих тем рассматриваются воскресение, трансценденция, утопия, сверхчеловек, марксистский «прыжок» из «царства необходимости в царство свободы».
Ключевые слова
Программа большевиков по отделению Церкви от государства затрагивала широкий спектр вопросов, связанных с уничтожением конфессионального и сословного неравенства. Одной из важных, но не получивших широкой известности частей ее реализации была реформа похоронного дела, основу которой положил Декрет Совнаркома о кладбищах и похоронах 1918 г. Декрет провозгласил уничтожение классов и чинов погребения, лишение Церкви контроля над похоронными доходами и установление «равного для всех способа погребения». В данной статье на материалах Государственного архива Московской области (ГАМО) рассматривается, как реализовывались на практике антиклерикальные идеи в области похоронного администрирования в Москве в 1920-1930-е годы. Декрет СНК разрушал всю похоронную систему, основанную на принципах «моральной экономики». Единственным средством привести отрасль в рабочее состояние оказалось возвращение к дореволюционным основаниям похоронной инфраструктуры - конфессиональному администрированию кладбищ и сословно (классово) дифференцированному принципу оплаты погребения.
Ключевые слова
В работе «Протестантская этика и дух капитализма» Макс Вебер описал как кальвинизм превратил определенное видение мира в соответствующую практику, способствовавшую развитию капитализма. Статья предлагает использовать аналог веберовского подхода для понимания Русской революции. В качестве теоретической основы в данном случае берутся не столько идеи Вебера, сколько идеи Антонио Грамши о культурной гегемонии, концепция семиосферы Юрия Лотмана, а также рассуждения Эрнста Блоха о роли утопического мышления. В статье утверждается, что православие заложило основание гегемонистских культурных ценностей, опираясь на которые большинство россиян интерпретировало социалистические идеалы Революции, принимало их и боролось за них. Автор предлагает критику и исправление концепции «культурной гегемонии» Грамши применительно к России, обсуждает богословские коннотации «подвига» как культурной ценности и «субъективной силы», поддерживающих революционные устремления.
Ключевые слова
Русская революция продолжает будоражить умы. Несмотря на то, что она, несомненно, русская с точки зрения местоположения, участников и трагических последствий, она имеет глобальное значение благодаря своей укорененности в монотеистической интерпретативной структуре, даже невзирая на то, что эта структура предстала в «секулярной», или «имманентной», форме. Даже если мы придерживаемся «трезвого» ретроспективного взгляда, Русская революция, как и ее американский и французский аналоги, продолжает во многом определять способ нашего восприятия истории, политики и религии.
Ключевые слова
В ситуации столетнего юбилея Русской революции появилось много новой литературы, посвященной 1917 году. Автор сосредоточил свое внимание на нескольких переведенных книгах, в которых освещается тема «религии и Революции»: «Дом правительства» Юрия Слезкина, «Великая русская революция. 1905-1921» Марка Стейнберга и «Локомотивы истории» Мартина Малиа. Сравнивая подходы к теме в названных книгах, автор делает выводы относительно их научных и политических импликаций, попутно сравнивая их с работами 1960-х и 1970-х гг. Благодаря этому сравнению становится ясна разница между нынешними и прежним подходами к Революции - разница, которая заключается в «культурном повороте». Ученые теперь не строят модели Революции, но делают акцент на повседневности. Однако даже в новейших книгах обнаруживаются прежние идеологические установки времен холодной войны. Это касается главным образом книги Слезкина, тогда как работа Стейнберга выглядит более свободной от старых установок.
Ключевые слова