Введение: в год 460-летия со дня рождения Фрэнсиса Бэкона, английского философа и правоведа, государственного деятеля и судебного практика, приобретает особую актуальность исследование его творческого вклада в разработку теоретических и организационных основ реформы английского права и технику систематизации права. Им выдвинут целый ряд идей по рационализации общего права и новеллизации статутного права раннего Нового времени в Англии. Цель и задачи: выявить особенности правового дискурса и догматического противостояния юридических корпораций правоведов общего права и цивильного права, проанализировать их влияние на становление правового мировоззрения Ф. Бэкона, определить его вклад в развитие концепта «реформы права» и учения об источниках права в англосаксонской юриспруденции, оценить содержательную сторону его теоретических трактатов и законодательных предложений по вопросам систематизации английского статутного и прецедентного права. Методы: при исследовании творческого развития и карьерного продвижения Ф. Бэкона были применены методологические подходы: диалектический, культурологический, общеисторический, социологический, догматический. При анализе юридических идей и правовых доктрин Ф. Бэкона, его законодательных проектов и теоретико-правовых сочинений были использованы: общенаучные методы (системно-структурный и формально-логический, индуктивный и дедуктивный), специальные юридические методы познания (историко-правовой, сравнительно-правовой и формально-юридический), а также методы юридической герменевтики, интерпретации и юрислингвистики. Результаты и обсуждение: сформулированы определения «реформы права» и «систематизация права» в контексте правового дискурса раннестюартовской Англии и конкретно в рамках учения Бэкона. Рассмотрены направления деятельности Бэкона по совершенствованию судебной процедуры и доказательственной практики, по унификации права в рамках англошотландской унии, а также разработанная им особая модель поэтапной реформы английского права. Им были определены надлежащие юридико-технические условия для систематизации права, необходимые элементы легистики и «общей части» в виде перечня юридических максим и правовых регул в авторском переводе. Выводы/заключение: «схематизм» реформирования права, по Бэкону, предполагал несколько последовательных стадий. Нами установлена следующая схема правовой систематизации как конечной цели реформы права: ревизия и пересмотр статутного права - хронологическая инкорпорация статутов и прецедентов - предметная гибридная кодификация (или консолидация) - создание «дигест» (свода законов) (итоговый документ).
Вестник Пермского университета. Юридические науки
2021. — Выпуск 4
Содержание:
Введение: среди средств охраны субъективных имущественных прав основополагающая роль принадлежит институту возмещения убытков, который нуждается в уточнении своей нормативной основы. Цель: описание важных правовых признаков главного вида имущественный ответственности в сравнительном ключе. Задачи: определить, насколько правовые положения из общей части обязательств в ГК РФ должны или могут быть применимы к требованиям об убытках; сформулировать предложения по совершенствованию судебной практики по возмещению убытков. Методы: методологическую основу исследования составили частнонаучные (специально-юридический, сравнительно-правовой) и общенаучные (проблемно-теоретический, телеологический и системный) методы. Основные тенденции развития института ответственности и дискуссионные аспекты, отраженные в отечественных и зарубежных документах, рассматривались с применением методов проблемно-теоретического и системного анализа. Результаты: обобщены имеющиеся знания и сравнительный нормативный материал; сформулированы предложения по улучшению правового регулирования отношений в сфере защиты субъективных прав, и в частности возмещения убытков. Дискуссия: возмещение убытков представляет собой важный гражданско-правовой институт, его развитию уделяет внимание ученая аудитория во всем мире. В последнее время он приобрел особую значимость и отдельные его стороны были раскрыты в целом направлении научной дискуссии. В сравнительном аспекте к проблеме возмещения убытков обращались многие российские ученые: О. Н. Садиков, В. В. Байбак и др. [2; 15]; в настоящей статье исследуется вопрос о последствиях реформы обязательственного права и новых положений ГК РФ от 8 марта 2015 г. для института убытков. Заключение: необходима строгая регламентация понятийной базы обязательственного права. Данная статья, надеемся, поможет оптимизировать дальнейшее обсуждение затронутых вопросов и сделанных выводов в гражданско-правовой доктрине.
Ключевые слова
Введение: в статье рассмотрена эволюция российского законодательства об использовании земельных участков в постсоветский период в аспекте сочетания интересов общества и частных интересов. Цель: проанализировать развитие законодательства РФ об использовании земельных участков с акцентом на отношения в части хозяйственной эксплуатации земельного участка как природного ресурса, установить его текущее состояние в аспекте сочетания интересов общества и частных интересов. Методы: формальной логики, исторический, сравнительно-правовой, системно-структурный. Результаты: установлено, что развитие законодательства об использовании земельных участков в РФ осуществлялось непоследовательно. На первом этапе, до принятия Конституции РФ, интересы общества выступали в качестве пределов осуществления права собственности на землю, иные природные ресурсы. Конституция РФ прямо не закрепляет социальную функцию собственности на землю, иные природные ресурсы, из ее положений, как представляется, следует потенциальная возможность развития в отраслевом законодательстве различных концепций собственности. В настоящее время в ЗК РФ отражена социальная функция собственности, что следует, в частности, из ряда основных принципов земельного законодательства. Подчиняя регламентацию отношений по использованию земельных участков общественным интересам, законодатель вместе с тем значительно либерализировал права и обязанности правообладателей земельных участков по сравнению с ЗК РСФСР 1991 г. Указанное обстоятельство свидетельствует, на наш взгляд, о стремлении законодателя гармонизировать земельное и гражданское законодательство в регулировании использования земли.
Ключевые слова
Введение: статья посвящена вопросу достижимости доктринального принципа неотвратимости наказания в уголовно-исполнительных правоотношениях. Цель: определить, как указанный принцип, имеющий междисциплинарный характер, реализуется при исполнении уголовных наказаний, и предложить механизмы его реализации. Методы: описание, наблюдение, статистический анализ, документальный анализ, индукция, аналогия, мысленный эксперимент. Результаты: выявлено, что при существующей системе мер негативного и позитивного влияния на поведение осужденных достижение действия принципа неотвратимости наказания практически невозможно при отбывании наказаний, не связанных с изоляцией от общества. Реализация указанного принципа при исполнении наказаний, связанных с изоляцией от общества, имеет не правовую, а организационную природу. Выводы: невозможность исполнить наказание в прямом соответствии требованиям закона ведет к утрате предупредительной значимости наказания. Назначенное наказание, не связанное с изоляцией от общества, осужденные не стремятся выполнять, как того требует приговор суда. Напротив, при отбывании наказания, связанного с изоляцией от общества, условия применения наиболее существенных для осужденного поощрительных мер, таких как замена неотбытой части наказания и условно-досрочное освобождение, не ясны. Проанализированная практика свидетельствует о том, что даже при выполнении всех требований закона ходатайства осужденных остаются без удовлетворения, а суды ссылаются на то, что цели наказания еще не достигнуты. В настоящее время в уголовном и уголовно-исполнительном законодательстве отсутствуют эффективные регуляторы как позитивного, так и негативного свойства, нацеленные на качественное и неукоснительное исполнение назначенного судом наказания.
Ключевые слова
Введение: на протяжении долгих лет делалась попытка рассмотрения категории правового молчания в рамках материального и процессуального права и определения тех правовых последствий, которые возникают при отсутствии либо наличии молчания. Данная статья выгодно отличается от всех предыдущих разработок своей широтой и фундаментальностью изучения правовой сущности молчания с точки зрения признания вины и иска в процессуальном праве. Цель: осуществить историко-сравнительный анализ категории правового молчания на основе работ зарубежных и отечественных процессуалистов как дореволюционного времени, советского процессуального права, так и современного периода. В связи с тем, что относительно признания вины и ее последствий существуют разные подходы, для понимания их причин был исследован институт признания вины в рамках традиций англосаксонской и континентальной систем. Методы: эмпирические методы сравнения, описания, интерпретации; теоретические методы формальной и диалектической логики; частнонаучные методы: юридико-догматический и метод толкования правовых норм. Результаты: историко-правовой анализ искомой категории процессуального молчания показал, что в англосаксонской системе к признанию вины путем молчания относятся с осторожностью, однако не исключается, что оно может рассматриваться в качестве допустимого способа решения спора. В континентальной системе прямое признание вины (как доказательство) не внушает доверия, оно не считается единственным доказательством, подтверждающим вину. Выводы: в армянском процессуальном праве наблюдается тенденция признания законодателем фактов молчания. Из ряда норм следует, что «не оспариванию фактов» было придано правовое значение, а факт можно не оспаривать, также и не выполняя действий, направленных на оспаривание, т. е. путем молчания. Российским законодателем устанавливаются различные подходы к регулированию процесса признания фактов, не подлежащих доказыванию в гражданском и арбитражном процессах в контексте молчания. Так, в последнем неоспаривание стороной требований или возражений другой стороны, а также отсутствие несогласия, которое можно обнаружить из смысла иных доказательств, трактуются как молчаливое (косвенное) признание факта.
Ключевые слова
Введение: в судебных спорах о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков медицинской помощи, пациенты-истцы и их близкие сталкиваются с серьезными препятствиями в части доказывания условий ответственности исполнителя медицинских услуг: факта врачебной ошибки, вреда здоровью и причинной связи. Существующее изначально информационное неравенство между сторонами (субъект профессиональной деятельности v. обычный гражданин), ограниченная доступность для истца медицинских записей (потенциальных доказательств по делу) обусловливают отступление законодателя и правоприменителя от традиционной формулы распределения бремени доказывания. Цель: выявить общие тенденции в развитии судебной практики по медицинским спорам в России, Беларуси и государствах - членах Евросоюза; оценить перспективы использования в России и Беларуси доказательственных подходов, выработанных зарубежной доктриной в целях более эффективной защиты прав пациентов. Методы: сравнительно-правовой метод исследования при обращении к законодательству, судебной практике и литературным источникам России, Беларуси, стран - членов Евросоюза и других государств. Результаты: с опорой на зарубежный опыт сформулирован ряд предложений для российской и белорусской правоприменительной практики: об использовании критерия «результативность» при оценке качества несложных (рутинных) медицинских процедур; о толковании дефектов в медицинских записях (неполнота информации, неоговоренные исправления и др.) в пользу пациента; о снижении стандарта доказывания причинной связи до уровня преобладающей вероятности.
Ключевые слова
Introduction: the article deals with policy in the field of mental well-being of children and adolescents in Poland. Special attention is paid to the country's educational law and the tasks that face the entities constituting the Polish educational system in terms of taking effective measures to protect mental health of children and adolescents, including health promotion, prevention of mental disorders and the provision of care for people with mental aberration. Purpose: the article aims to identify and discuss some aspects of policy on mental well-being of children and adolescents in Poland. Methods: the complex and interdisciplinary nature of the issue in question determined the methodological framework of the study. The authors employ methods traditionally used in research on public policies, such as political analyses of processes, methods used by researchers in the field of law, administration and economics. The main research tool in this study is the analysis of political public contexts which occur in the administration and enforcement of law. A functional system analysis is employed as an auxiliary tool. Results: despite the fact that the discussion on maintaining the mental well-being of children and adolescents has been taking place for many years, and that the educational law system and health policy, including its elements related to mental health, cover many aspects being of fundamental significance to the issue in question, practice shows that that there are still systemic and institutional deficiencies in this field. Conclusions: mental health promotion and mental disorder prevention in children and adolescents cannot be treated as separate activities, but they require a holistic, systemic, and hence horizontal approach. These activities must be integrated into a unified prevention policy at all decisionmaking and operational (executive)levels.