Введение: в статье анализируются особенности формирования союзного и российского гражданского законодательства в конце 80-х-начале 90-х годов XX века. Обращается внимание на радикальность изменений в конституционном, и, как следствие, в гражданском законодательстве, что предопределило разрушение экономической основы советской общественной системы. Цель: изучить особенности изменений в гражданском законодательстве указанного периода для осмысления спектра проблем в реализации гражданско-правовых норм и институтов на переломном этапе. Методы: методологической основой данного исследования являются системный и исторический методы, позволяющие раскрыть качественное содержание правовой материи переходного периода с учетом сложившейся историко-политической ситуации. В основе указанных методов лежит метод диалектического материализма, позволявший определить взаимообусловленные связи между экономическим базисом переходного периода, меняющимися экономическими функциями государства и сферой гражданского законодательства. Результаты: в процессе исследования были изучены основные нормативно-правовые акты СССР и РСФСР конца 80-х-начала 90-х годов XX века в сфере гражданского законодательства, а также материалы судебной практики. Автор солидарен с мнением тех ученых (В.П. Реутов, Ю.В. Васильева), которые считают, что не всегда предмет правового регулирования определяет структуру отрасли права. Достаточно часто кардинальные изменения в политическом и экономическом векторе развития государства объективно влекут изменения в функциях государства и, как следствие, в функциях права и отраслевого законодательства. Анализ переходных процессов подтверждает данное мнение. Выводы: при системных изменениях политического и социально-экономического строя СССР были неизбежны сбои в регулировании общественных отношений, нарушение устойчивости связей внутренних структурных элементов права, как следствие - отсутствие стабильности правовой материи. Подобные факторы объективно влияли и на систему гражданского законодательства.
Вестник Пермского университета. Юридические науки
2015. — Выпуск 4
Содержание:
Введение: в статье ставится вопрос о регулировании возраста, с которого наступает юридическая ответственность, установленная законодательством России. Обращается внимание на различные требования, предъявляемые законодателем к возрастным категориям для целей юридической ответственности. Цель: исследовать различные подходы к определению возрастной планки для юридической ответственности; сопоставить мнения авторов относительно данной проблематики и выработать единообразный подход. Методы: методологическую основу составляет совокупность методов научного познания, среди которых основное место занимают методы системности, сравнения и социально-юридический метод. Результаты: установлено отсутствие в научной литературе универсального и точного определения понятия «возраст субъектов юридической ответственности». Выводы: выявлены основные позиции о возрасте субъектов юридической ответственности, которые сопоставлены с мнением автора по представленной тематике.
Ключевые слова
Введение: в статье рассматриваются отдельные вопросы охраны «этнических» и «культурных» прав коренных малочисленных народов Российской Федерации. Статья состоит из нескольких параграфов: культурные права коренных народов; «культурные» и «этнические» права данных народов в Российской Федерации; проблема сохранения «этнокультурного многообразия»; проблема сохранения «традиционной медицины»; обычаи коренных малочисленных народов как источник права. Цель: проанализировать и сопоставить различные подходы к определению правовой природы культурного наследия коренных малочисленных народов России и способов их охраны, а также дать общую характеристику нормативно-правового регулирования защиты прав коренных малочисленных народов Российской Федерации. Методы: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. Использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частнонаучные методы исследования (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический). Результаты: 1) международное право лишь упоминает об «этнических» и «культурных» правах, а также о «традиционных знаниях» коренных народов, не давая нормативно-правового определения этих понятий; 2) конституционное законодательство Российской Федерации также не содержит правового определения вышеупомянутых понятий; 3) защита «этнических» и «культурных» прав относится к предмету совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов, но фактически реализуется лишь на уровне отдельных субъектов Российской Федерации; 4) в Российской Федерации не существует четко отрегулированной системы поддержки «этнокультурного многообразия», так как это может помешать созданию единой общегражданской нации; 5) нормативно не урегулирован вопрос, связанный с поддержкой «традиционной медицины» как проявления «этнических» и «культурных» прав коренных малочисленных народов Российской Федерации; 6) нормотворческий процесс в Российской Федерации не учитывает традиционные формы общежития, а также обычаи коренных малочисленных народов. Выводы: проведен анализ действующего законодательства Российской Федерации по культурным правам коренных малочисленных народов, а также научной литературы в области исследования этнокультурного разнообразия народов Российской Федерации.
Ключевые слова
Введение: статья посвящена анализу функционального назначения и роли отдельных методологических подходов в исследовании юридических конструкций гражданского права. Аргументируется актуальность и важность не только изучения самих гражданско-правовых конструкций, но и постановки вопроса о надлежащей методологической основе обозначенного научного направления. Цель: выявить методологические подходы, используемые либо необходимые к использованию при исследовании сущности и применения юридических конструкций в гражданском праве; проанализировать их функциональное назначение, взаимосвязь и оптимальное сочетание. Методы: использованы эмпирические методы сравнения, описания, интерпретации; теоретические методы формальной и диалектической логики; историко-правовой и сравнительно-правовой методы. Результаты: показаны важность грамотного подбора методологических подходов, выявлены способы и возможности применения в изучении гражданско-правовых конструкций системного, сущностного и инструментального подходов. Обоснована необходимость выделения и функциональное назначение конструкционно-правового методологического подхода. На основе использования обозначенных подходов аргументированы отдельные выводы относительно сущности и роли самих юридических конструкций, предлагается понятие гражданско-правовой конструкции Выводы: исследование гражданско-правовых конструкций требует применения различных методологических подходов, от продуманного подбора и умелого сочетания которых будет зависеть достижение искомого для этого результата. Автор настаивает на особом значении для таких исследований конструкционно-правового подхода, предполагающего познание гражданского права с точки зрения выявления наиболее стабильных элементов внутренней конструкции (типовой схемы) того или иного сложного явления гражданско-правовой действительности (их совокупности), отражающей его (их) сущность.
Ключевые слова
Введение: статья посвящена сравнительному анализу законодательных и доктринальных положений России и ряда постсоветских государств (Азербайджана, Беларуси, Грузии, Казахстана, Киргизии, Молдовы, Таджикистана, Узбекистана, Украины), связанных с категорией «гражданский оборот». Цель : сформировать более полное представление о понятии «гражданский оборот» в целях решения задачи определения его содержания. Методы: использованы общенаучные и частнонаучные способы познания, ключевое значение среди которых для получения итоговых выводов имели формально-юридический и сравнительно-правовой методы. Результаты: выявлены сходство и различия легального закрепления и доктринального понимания категории «гражданский оборот» в указанных странах. Обоснован тезис о наднациональном характере проблемы понимания гражданского оборота. Выводы: можно говорить о неэффективности сравнительно-правового метода в вопросе определения содержания отдельных правовых категорий (в отличие от исследования определенных правовых институтов); о том, что одной из актуальных задач современной юридической науки является системная разработка макроюридического понятийно-категориального аппарата, в который, по мнению автора, входит и категория «гражданский оборот».
Ключевые слова
Введение: статья посвящена проблеме дефектности одного из элементов механизма правового регулирования - обязательственных правоотношений. Цель: проанализировать отдельные дефекты структурных элементов обязательственного правоотношения. Методы: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. Использованы также общенаучные методы исследования - анализ, синтез, а также частнонаучные методы исследования: формально-юридический, технико-юридический. Результаты: рассмотрены отдельные дефекты обязательственного правоотношения, указаны некоторые способы их преодоления и устранения. Выводы: каждый элемент обязательственного правоотношения (субъект, объект) может содержать в своем составе какой-либо дефект. Актуальным является и рассмотрение указанной проблемы с позиции концепции осуществления прав.
Ключевые слова
Введение: в настоящее время одним из актуальных направлений развития науки гражданского права является исследование подотраслевых принципов и принципов отдельных правовых институтов. Возможные изменения в ГК РФ в части правового регулирования вещных прав обусловливают необходимость доктринального изучения и осмысления основ данного правового института. Цель: исследовать содержание принципа закрытого перечня (numerus clausus) вещных прав, проанализировать его реализацию в современном гражданском законодательстве и правоприменительной деятельности. Методы: методологическую основу работы составили общенаучные и частнонаучные методы исследования. Ведущими для целей настоящего исследования стали догматический (формально - логический), исторический и сравнительно-правовой методы. Также использованы описание, анализ, системный метод. Результаты: автор полагает, что существование анализируемого принципа предопределяется абсолютным характером вещных прав. В настоящее же время в гражданском законодательстве реализован противоположный принцип, а именно numerus apertus вещных прав, вследствие чего, по мнению автора, возникла проблема «размножения» вещных прав в судебной практике. Выводы: законодателю необходимо реализовать рассматриваемый принцип в ГК РФ путем закрепления исчерпывающего перечня видов вещных прав и их содержания. При этом в данный перечень вещных прав не должны быть включены те, которые по своей природе таковыми не являются. В частности, автор полагает, что законодателю стоит усомниться в вещной природе права вещных выдач и права приобретения чужой недвижимой.
Ключевые слова
Введение: законодатель в недавних изменениях части первой Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) закрепил решение собрания в качестве основания возникновения гражданских правоотношений, а также ввел специальную главу 9.1 ГК РФ, посвященную этому юридическому факту. Однако это не решило всех теоретических и практических вопросов. Цель: необходимо определить правовую природу решения собрания как юридического факта, проанализировать новеллы законодательства о решении собрания, рассмотреть необходимость изменений правовых норм. Методы: использованы методы анализа и синтеза, сравнения и описания, методы формальной и диалектической логики. Выводы: решения собрания в корпоративных правоотношениях, по нашему мнению, всегда являются юридическим фактом. Решение собрания представляет собой особую гражданско-правовой сделку, при этом данная сделка не является гражданско-правовым договором. Существует необходимость корректировок действующего законодательства, в том числе в части формулирования определения решения собрания.
Ключевые слова
Введение: статья посвящена рассмотрению вопросов, связанных с совершением должником в преддверии своего банкротства сделки и оспариваемой как причинившей вред в результате оказания предпочтения одному из кредиторов. Особое внимание уделено анализу судебно-арбитражной практики. Цель : проанализировать основания и общий порядок оспаривания сделок с предпочтением, критерии, позволяющие судам сделать вывод о добросовестности или недобросовестности третьего лица при совершении сделки с должником. Методы : использованы аналитический и системный методы, сравнительно-правовой, технико-юридический. Результаты: обращается внимание на необходимость более четкого определения понятия «предпочтительное удовлетворение». Указывается на то, что в Федеральном законе «О несостоятельности (банкротстве)» данное понятие не уточнено, что приводит к самой широкой его трактовке. Для признания недействительной сделки с предпочтением необходимо наличие любого из условий, указанных в ст. 61.3 Закона. Поскольку данный перечень является открытым, предпочтение может иметь место и в иных случаях, кроме содержащихся в этом перечне. На основе анализа постановлений Пленума ВАС РФ сделан вывод о том, что примеры разъяснений, предписывающие судам вести себя в процессе активно, с отходом от начал диспозитивности судопроизводства в целях установления объективной истины, встречаются достаточно часто. Также отмечается, что совершение сделок в процессе обычной хозяйственной деятельности должника не исключает возможности признания их недействительными на основании пункта 2 статьи 61.2 Закона о банкротстве (как сделку, совершенную должником в целях причинения вреда имущественным правам кредиторов). Выводы: законодатель при выработке норм об оспаривании сделок должника в целях защиты прав и интересов различных участников отношений банкротства использовал достаточно сложную правовую конструкцию, пытаясь при этом наиболее оптимальным образом сочетать объективные и субъективные основания недействительности сделок.
Ключевые слова
Введение: в статье рассматривается специфика правового регулирования юридической ответственности за правонарушения в сфере социального обеспечения. Цель: выявить основные особенности юридической ответственности за правонарушения в указанной сфере. Методы: при проведении исследования по заявленной теме были использованы диалектический метод, анализ, синтез, сравнение, абстрагирование и конкретизация, обобщение, аналогия и моделирование. Результаты: установлено, что в законодательстве сформулировано правило, в силу которого излишне выплаченные в результате недобросовестности граждан суммы пенсий, пособий и иных социально-обеспечительных выплат подлежат возмещению. Это обеспечивает единство в установлении санкций, относящихся к числу правовосстановительных, которые, тем не менее, отличаются друг от друга по порядку их реализации. Второй вид санкций в праве социального обеспечения - правоограничительные - можно дифференцировать на две группы. Первая включает в себя нормы, направленные на уменьшение размеров каких-либо выплат или продолжительности их предоставления. Вторая охватывает собой положения, закрепляющие основания для отказа в предоставлении того или иного вида социального обеспечения. Правоограничительные санкции зачастую устанавливаются за поведение, которое напрямую с социально-обеспечительными отношениями не связано и нарушает правовые предписания иной отраслевой принадлежности. Законодательством установлена ответственность за нарушение права граждан на социальное обеспечение. Примером этого являются меры административной и уголовной ответственности за невыплату (непредоставление) некоторых видов социального обеспечения. Особая защита предусмотрена не только для права на социальное обеспечение, но и для связанных с ним информационных прав. Выводы: правовая база в части ответственности за правонарушения в сфере социального обеспечения активно развивается, хотя для обеспечения необходимого единства в регулировании требуются совершенствование и унификация.
Ключевые слова
Введение: в статье исследуются правовые аспекты распределения социальных рисков как метода управления ими. Цель: автор анализирует механизм распределения социальных рисков применительно к этапам нормативного и индивидуального правового регулирования социального обеспечения. Методы: автором применена совокупность методов научного познания, включающая общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частно-научные методы исследования (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический). Результаты: на основе признаков социального риска выявлена его структура, которую образуют рисковое обстоятельство (фактор риска), рисковое событие и его социально значимые последствия. При этом социальные риски угрожают гражданам, а неблагоприятные последствия их реализации компенсируются государством или негосударственными субъектами, обладающими специально правоспособностью. Автор приходит к заключению о том, что эффективная организация системы социального обеспечения достигается за счет управления социальными рисками, которое осуществляется с использованием различных методов, в том числе оценки и распределения. Распределение социального риска представляет собой передачу социального риска гражданином как субъектом, испытывающим на себе негативные последствия реализации социального риска, и принятие данного риска государством или иными субъектами, которые тем самым признают за собой обязанность по защите граждан от социального риска и компенсации его последствий. Анализ распределения социального риска проводится в статье применительно к этапам нормативного и индивидуального правового регулирования социального обеспечения, когда социально-обеспечительные обязательства возникают сначала в форме общерегулятивных, а затем относительных правоотношений. Выводы: концепция распределения социальных рисков может быть положена в основу более четкого определения общих принципов формирования и функционирования национальной системы социального обеспечения.
Ключевые слова
Введение: в статье рассматриваются теоретические и практические проблемы дополнительного социального обеспечения. Цель: исследовать особенности дополнительного социального обеспечения на федеральном, региональном, муниципальном и корпоративном уровнях. Методы: методологическую основу исследования составляют: всеобщие, общенаучные методы, а также некоторые специальные методы (системно-структурный, формально-юридический, сравнительно-правовой методы). Результаты: проанализировано содержание ч. 3 ст. 39 Конституции Российской Федерации. Сделан вывод о том, что Конституция Российской Федерации создала нормативную базу для организации и деятельности значительного блока социально-обеспечительных отношений, которые носят дополнительный характер по сравнению с отношениями, составляющими ядро предмета отрасли права социального обеспечения. Данные отношения поддаются отграничению от смежных отношений. В то же время указанные отношения могут быть дифференцированы по уровням: федеральный, региональный, муниципальный, корпоративный. При анализе отдельных уровней дополнительного социального обеспечения выявлены недостатки в законодательстве и правоприменении. Речь идет о регулировании на федеральном уровне вопросов дополнительного социального обеспечения высших должностных лиц субъектов Российской Федерации, депутатов законодательных (представительных) органов государственной власти субъектов Российской Федерации, глав муниципальных образований и депутатов представительных органов местного самоуправления. Кроме того, требует упорядочения пенсионное обеспечение государственных служащих субъектов Российской Федерации и муниципальных служащих. Выводы: дополнительное социальное обеспечение представляет собой относительно самостоятельный блок системы социального обеспечения. Оно не является частью ни социальной поддержки, ни государственной социальной помощи, ни социального обслуживания. Крайне низок уровень правового регулирования дополнительного социального обеспечения, нередки нарушения законодательства в данной сфере. Поэтому существует настоятельная необходимость повысить уровень правового обеспечения в данной сфере.
Ключевые слова
Введение: в статье рассматриваются дискуссионные вопросы становления норм о насильственных преступлениях против собственности, вымогательстве и криминальном принуждении. Цель: изучение существовавших ранее нормативных подходов в оценке правовой природы вымогательства, поиск решения современных проблем с учетом российского законодательного опыта. Методы: общие методы научного исследования (диалектический, метафизический); общенаучные методы исследования (синтез, анализ, системный метод); частнонаучные методы (формально-юридический сравнительно-правовой, исторический, социологический). Результаты: на основе исследования исторического материала, научных источников и судебной практики автор признает необоснованным распространенное представление о вымогательстве только как о преступлении против собственности. Выводы: автор предлагает дифференцировать ответственность за вымогательство и сформировать группу норм о криминальном принуждении с учетом российского законодательного опыта.
Ключевые слова
Введение: статья посвящена исследованию проблем формирования единого правового регулирования нанотехнологий и развития наноиндустрии в рамках международной региональной организации правопреемника Евразийского экономического сообщества (далее - ЕврАзЭС) - Евразийского экономического союза (ЕАЭС), уже достигшей значительных успехов в вопросах реализации свобод общего рынка и стремящейся к дальнейшему укреплению экономической интеграции, прежде всего в сфере инноваций. Цель: исследовать занимают вопросы формирования правовой политики и программного регулирования, направленных на координацию, согласование и создание единого правового пространства в стратегически значимых для стран-участниц ЕАЭС отраслях экономики, среди которых первое место отводится наноиндустрии как сектору экономики, приоритетному для промышленного сотрудничества. Методы: использовались как общенаучные методы, включая диалектический, системного анализа, так и частнонаучные методы: технико-юридический, сравнительно-правовой, формально-логический, метод обобщения законодательства и практики его применения и др. Результаты: отмечается, что, несмотря на более позднее создание международной экономической организации ЕврАзЭС в сравнении с СНГ, а также на тот факт, что в ее состав вошли государства-участники регионального объединения СНГ, процесс интенсификации развития наноиндустриальных цепочек в этом региональном объединении начал свое развитие значительно раньше и более плодотворно развивается. Выявлено также, что данные позитивные эффекты обусловлены тем обстоятельством, что страны-участницы вслед за ЕС проводят успешную последовательную работу по развитию правовой инфраструктуры наноиндустрии посредством принятия национальных программных документов в сфере нанотехнологий. Установлена разобщенность в формировании единого правового пространства нанотехнологий СНГ, затрудняющая приведение национальных законодательств к единообразному пониманию и применению вследствие наличия множественных двусторонних и многосторонних договоров отдельных союзов стран-участниц, зачастую противоречащих друг другу, а также разности инновационных приоритетов, влекущих за собой «разноформатный» и «разноскоростной» характер развития наноиндустрии в регионе и нарушение целостности концепции развития единого инновационного экономического пространства СНГ. Выводы: обосновано, что в ЕАЭС выявленные негативные эффекты развития правовой инфраструктуры наноиндустрии СНГ нивелируются посредством стандартизированного на межгосударственном уровне программного регулирования, которое наряду с негативными эффектами, такими как неспособность ввести субъектов данной сферы экономической деятельности в жесткие рамки существующего мирового правопорядка, характеризуется гибкостью, предполагающей свободу выбора методов и средств правовой интеграции на усмотрение национального законодателя, а также способностью оперативно подменять межгосударственное нормативно-правовое регулирование, требующее больших временных затрат для достижения согласования волеизъявления стран-участниц, и более высокой реактивностью по сравнению с позитивным правом относительно потребностей современных деловых кругов.