Введение:Новые вызовы и угрозы изменили содержание и направленность деятельности Российской Федерации по обеспечению национальной безопасности. Государство, ориентируясь на оптимальное развитие общественных отношений, создает механизмы обеспечения безопасности. Данная категория в национальной сфере имеет свои особенности. В статье рассматривается понятие категории «национальная безопасность». Автор анализирует существующие подходы к определению и содержанию понятия «национальная безопасность». Недостаточная изученность этого явления диктует целесообразность продолжения изучения темы. Цель:выявить соотношение силы и права на разных этапах исторического развития. Методы:методологическую основу данного исследования составляют совокупность методов научного познания, среди которых основное место занимают методы историзма, системности, сравнительно-правовой метод. Результаты:На основе проведенного анализа сформулировано авторское определение национальной безопасности. Выводы: Автор приходит к выводу о необходимости консолидации концептуальных, директивных и нормативно-правовых положений для совершенствования законодательства в целях достижения состояния защищенности личности, общества и государства, территориальной целостности и устойчивого развития Российской Федерации на современном этапе
Вестник Пермского университета. Юридические науки
2015. — Выпуск 2
Содержание:
Введение: в статье анализируется понятие избирательного процесса. Цель: определить существенные признаки избирательного процесса и его стадий. Методы: в статье использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частнонаучные методы исследования (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический). В ходе научного поиска особое внимание уделялось сравнительному, системному методам исследования. Результаты: автором определено, что свойство стадийности не характерно для стадий избирательного процесса. В один и тот же момент времени могут совершаться избирательные действия из различных стадий. На каждой стадии процесса происходит реализация какого-либо материального или процессуального избирательного права в рамках деятельности, строго регламентированной избирательным законодательством. Таким образом, избирательный процесс представляет собой систему материальных или процессуальных избирательных правоотношений. Избирательный процесс подразделяется на стадии, объединяющие материальные или процессуальные избирательные правоотношения, связанные общей целью. Стадии можно подразделить на три этапа: подготовительные стадии; стадии проведения избирательной кампании кандидатов и избирательных объединений и заключительные стадии избирательного процесса. Выводы:термин «избирательный процесс» условен и не отражает подлинного значения. Слепой перенос положений гражданского и уголовного процесса в сферу избирательного права невозможен. Автор считает, что необходимо законодательно определить понятие избирательного процесса в избирательном законодательстве, что позволит повысить степень защиты избирательных прав граждан и партий.
Ключевые слова
Введение: в статье анализируются вопросы предоставления права на обращение с запросом о толковании положений конституций (уставов) субъектов РФ в конституционные (уставные) суды. Цель: рассматриваются положения федерального и регионального законодательства о конституционных (уставных) судах и обосновываются предложения по усовершенствованию законодательных положений о наделении правом на обращение с запросом о толковании положений конституций (уставов) субъектов РФ. Методы: методологическую основу исследования составляет совокупность методов научного познания, в том числе диалектический метод и общенаучные методы познания (анализ, синтез, индукция и дедукция). Автором широко использовались также частнонаучные методы познания (формально-юридический, сравнительно-правовой). В ходе научного поиска особое внимание уделялось сравнительному, системному методам исследования. Результаты: предлагается закрепить в федеральном законодательстве полномочия прокуроров субъектов РФ и федеральных судов на обращения с запросом о толковании положений конституций (уставов) субъектов РФ в конституционные (уставные) суды. Автор настаивает на предоставлении индивидуального права депутатам региональных парламентов обращаться с запросами о толковании. По мнению автора,закрепление в региональном законодательстве права общественных объединений на обращение с запросом о толковании положений Основного Закона субъекта РФ является допустимым только в той мере, в какой это обусловлено особенностями конституционного (уставного) регулирования в конкретных субъектах РФ и механизма защиты прав и свобод граждан. Так, выглядит оправданным предоставление подобного права объединениям малочисленных коренных народов Севера в Республике Саха (Якутия). Выводы: правом на обращение в конституционный (уставный) суд с запросом должны быть наделены субъекты, если положения конституций (уставов) субъектов РФ непосредственно затрагивают объем их прав и обязанностей, а также субъекты, которые применяют соответствующие положения Основных Законов субъектов РФ.
Ключевые слова
Введение: с принятием части четвёртой Гражданского кодекса РФ существенным образом изменилось использование результатов интеллектуальной деятельности в составе сложного объекта. Статья посвящена изучению сложного объекта интеллектуальных прав. Ввиду отсутствия специальных исследований, сложный объект интеллектуальных прав анализируется на примере театрально-зрелищного представления. Цель: выявить предпосылки закрепления в Гражданском кодексе РФ сложного объекта, всестороннее изучить сложный объект сквозь призму театрально-зрелищного представления, выявить отличительные черты и базовые характеристики сложного объекта. Методы: методологическую основу исследования составляют сравнительно-исторический, аналитический и системный методы. Результаты: в статье обосновывается, что существенное влияние на формирование современной конструкции сложного объекта оказала допускаемая в советский период времени возможность признания авторства за юридическими лицами. Негативно оценивается избранный отечественным законодателем подход по формированию закрытого перечня видов сложного объекта в условиях отсутствия дефиниции и однозначных признаков сложного объекта. Автором доказывается необходимость последовательной регламентации сложного объекта в целом и театрально-зрелищного представления в частности в Гражданском кодексе РФ. Выводы: особый режим сложного объекта введён в Гражданский кодекс РФ для решения вопроса о соотношении прав организатора и первоначальных авторов. Базовой характеристикой сложного объекта следует считать его внутреннюю структуру: наличие нескольких результатов интеллектуальной деятельности, представляющих собой единое целое. Второй по степени значимости является деятельность организатора, от которого, с одной стороны, исходит инициатива создания сложного объекта, а с другой стороны, ответственность и финансовые риски. Автор констатирует, что для театрально-зрелищного представления как вида сложного объекта характерно наличие единого творческого замысла. Предлагается модель, позволяющая обеспечить соблюдение баланса интересов организатора и режиссёра-постановщика театрально-зрелищного представления
Ключевые слова
Введение: договор энергоснабжения имеет важное социальное значение, поэтому изучение его предмета играет важную роль. Цель: исследование предмета договора энергоснабжения в доктрине и законодательстве РФ. Методы:методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания. В статье использованы общенаучные методы анализа и синтеза, частно-научные методы исследования: формально-юридический, технико-юридический. Результаты: в статье определяются отличительные черты предмета договора энергоснабжения, которые связаны с тем, что энергия не является товаром в обычном понимании, а требует определенных действий, для того, чтобы быть переданным. Тем не менее энергия определяется как товар, который передается энергоснабжающей организацией потребителю. Приводятся различные точки зрения относительно энергии, являющейся предметом договора энергоснабжения: согласно первой она относится к имуществу как объекту собственности, в соответствии со второй она выступает в качестве так называемого бестелесного имущества, согласно третьей позиции энергия не является ни правом, ни вещью. Кроме того, проводится сравнение энергии с вещью, определяются особенности энергии, не позволяющие отождествлять ее с вещами. В то же время делается вывод о том, что энергия в условиях развития в России новых экономических отношений может позволить отнести энергию к категории, которая формально близка к категории вещей. Вывод: договор энергоснабжения обладает сложным предметом, который включает в себя как действия по передаче энергии, так и саму энергию, которая неразрывно связана с указанными действиями.
Ключевые слова
Введение: статья посвящена проблеме выбора способов устранения дефектов механизма правового регулирования обязательственных отношений. Цель: анализирует некоторые методы преодоления дефектов, а также предлагает их систему. Методы: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. В статье использованы также общенаучные методы исследования, как анализ, синтез, а также частно-научные методы исследования: формально-юридический, технико-юридический. Результаты: предложена система методов по устранению дефективных явлений механизма правового регулирования обязательственных отношений, каждый из которых может быть применим в зависимости от конкретных обстоятельств. Выводы: средства устранения дефектов обязательственного права можно условно разделить на группы. Их можно разделять в зависимости от субъекта, осуществляющего деятельность по устранению дефектов, элемента механизма правового регулирования, в котором имеется существенный изъян и т.п.
Ключевые слова
Введение: статья посвящена анализу состава вины энергоснабжающей организации как одному из условий ее ответственности за неправомерный перерыв в подаче энергии. Юридическая конструкция состава этого гражданского правонарушения ставит возникновение ответственности лица, осуществляющего деятельность по поставке энергии, в зависимость от наличия вины, что является исключением из общего правила повышенной ответственности предпринимателя. В связи с этим вопросы понимания содержания состава вины энергоснабжающей организации приобретают особое значение. Цель: сформировать представление о вине энергоснабжающей организации на основе анализа научных источников и материалов судебной практики привлечения к гражданско-правовой ответственности по п. 2 ст. 547 ГК РФ. Методы: эмпирические методы сравнения, описания, интерпретации; теоретические методы формальной и диалектической логики. Применялись частнонаучные методы: юридико-догматический и метод толкования правовых норм Результаты: анализ практики применения и научного комментирования п. 2 ст. 547 ГК РФ показал, что категории неправомерного перерыва в подаче энергии и вины отождествляются, вина «растворилась» в противоправном поведении энергоснабжающей организации и потеряла самостоятельность в составе данного правонарушения. Выводы: и в цивилистической науке и в гражданском законодательстве необходимо четко разграничить противоправное поведение должника, в том числе энергоснабжающей организации, и его вину, поскольку это разные условия (элементы состава правонарушения) гражданско-правовой ответственности, способные самостоятельно исключать гражданско-правовую ответственность. Легальное поведенческое понимание вины энергоснабжающей организации совпадает с субъективным признаком ее противоправного бездействия и не имеет собственной юридической ценности.
Ключевые слова
Введение: некоторым сферам деятельности присущ повышенный риск. В первую очередь это касается предпринимательской деятельности, которая как никакая другая деятельность в силу своего неопределенного характера неизбежно связана с риском. Цель:комплексное исследование предпринимательского риска как гражданско-правовой конструкции. Методы: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. В статье использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частнонаучные методы исследования (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический). Выводы: предпринимательский риск, как правовое явление, представляет собой допускаемую предпринимателем при принятии решений вероятность возникновения неблагоприятных последствий в его имущественной сфере, явившихся результатом случайных обстоятельств, собственных невиновных действий и невиновных действий его контрагентов.
Ключевые слова
Введение: представленная статья посвящена изучению субъективного права на конкуренцию, выступающего фундаментом конкурентного права в общем и предметом недобросовестных конкурентных актов в частности. Цель: определение права на конкуренцию как предмета актов недобросовестной конкуренции. Методы: общеметодологическую основу работы составляет общенаучный диалектический метод познания. При написании также использованы универсальные научные методы (в том числе формально-логический, системно-структурный, структурно-функциональный) и специальные методы правовой науки (метод правового моделирования, метод системного толкования). Результаты: конкуренция является одной из форм реализации предпринимательской деятельности, соответственно, право на конкуренцию присуще только субъектам, осуществляющим предпринимательскую, но не иную экономическую деятельность. Такое право носит конституционный характер, вместе с тем это же субъективное право существует в качестве ординарного на разноотраслевом уровне правового регулирования. Право на конкуренцию являет собой меру возможного поведения экономических агентов по осуществлению ими в рамках предпринимательской деятельности самостоятельных действий по эффективному ограничению возможности воздействия иных хозяйствующих субъектов на общие условия обращения товаров в рамках одной системы. Конструкция недобросовестной конкуренции очерчивает, в частности, пределы субъективного права на конкуренцию. При этом акты недобросовестной конкуренции в системе юридических фактов гражданского права представляют собой противоправные действия (правонарушения), которые могут быть совершены либо в форме злоупотребления хозяйствующим субъектом своим правом, либо в форме иного правонарушения, в частности контрафактных действий. Выводы: предметом актов недобросовестной конкуренции выступает существующее у хозяйствующих субъектов право на конкуренцию, которое позволяет конкурентам свободно осуществлять экономическую деятельность, в том числе и при использовании установленных на конкретные объекты субъективных прав.
Ключевые слова
Введение: в статье рассматриваются теоретические проблемы содержания трудового договора о дистанционной работе в отечественном трудовом праве. Цель:исследовать особенности содержания договора о дистанционной работе. Методы: методологическую основу исследования составляют: всеобщие, общенаучные методы, а также некоторые специальные методы (системно-структурный, формально-юридический, сравнительно-правовой методы). Результаты: сделано предположение обином (по сравнению с «типичным» трудовым договором) перечне существенных (конститутивных) условий для договора о дистанционной работе. В частности, условие о месте работы утрачивает свое конститутивное значение в связи с осуществлением дистанционной работы вне места нахождения работодателя, а также с учетом особого характера взаимодействия дистанционного работника и его работодателя. Понятие места работы требует переосмысления в связи с развитием норм о нетипичной занятости. Вывод об индивидуальном наборе существенных (конститутивных) условий может быть справедлив и для иных нетипичных трудовых договоров. Существенные случайные условия в договоре о дистанционной работе по мере накопления опыта могут трансформироваться в обычные условия, действующие по умолчанию и закрепленные в законе. Обычные условия трудового договора о дистанционной работе могут быть сформулированы в виде исключения из общих правил (нераспространение ряда условий, традиционных для обычных работников, на дистанционных работников). Такие исключения должны носить недискриминационный характер и основываться на особом характере дистанционной работы. Для договоров о дистанционной работе особое значение могут приобрести условия, не имеющие трудоправовой природы, но тесно связанные с дистанционным трудовым отношением. Выводы: перечень существенных (конститутивных) условий для нетипичных трудовых договоров может отличаться от «стандарта». Условие о месте работы для договора о дистанционной работе утрачивает свое конститутивное значение и может быть отнесено к обычным условиям. Понятие «место работы» требует переосмысления в связи с развитием норм о нетипичной занятости. Существенные случайные условия в договоре о дистанционной работе по мере накопления практики могут трансформироваться в обычные условия.
Ключевые слова
Введение: в статье проанализированы проблемы, связанные с ограничением трудовых прав педагогических работников и иных лиц, осуществляющих трудовую деятельность, связную с несовершеннолетними. Вызывает сомнение возможность применения указанных ограничений к лицам, обвиненным в совершении преступлений до внесения соответствующих изменений в Трудовой кодекс РФ, а также обоснованность установления запретов в некоторых случаях. Цель: исследовать конституционность и обоснованность применения норм статей 331 и 351.1 Трудового кодекса РФ. Методы: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. В статье использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частно-научные методы исследования (формально-юридический, технико-юридический). Результаты: ограничения трудовых прав работников, которые были осуждены или подвергались уголовному преследованию до внесения соответствующих изменений и дополнений в Трудовой кодекс РФ, не соответствует правилу запрета «обратной силы закона», а в случае с теми, уголовное преследование в отношении которых было прекращено, - еще и конституционному принципу презумпции невиновности. Подвергается сомнению обоснованность и справедливость применения ограничений к лицам, в отношении которых было прекращено уголовное преследование за совершение преступлений небольшой и средней тяжести, кроме преступлений против половой свободы и неприкосновенности. Выводы: предлагается за комиссиями по делам несовершеннолетних оставить полномочия по допуску к трудовой деятельности только тех лиц, которые имели судимость за преступления небольшой и средней тяжести, кроме преступлений против половой неприкосновенности и половой свободы. Действие любых запретов и ограничений трудовых прав для лиц, уголовное преследование в отношении которых прекращено по нереабилитирующим основаниям, должно применяться только в том случае, если принятие соответствующих решений, связанных с прекращением уголовного преследования, состоялось до 7 января 2011 года.
Ключевые слова
Введение: заемный труд как определенная социально-правовая технология к концу ХХ века стал использоваться по всему миру. Сегодня этот вид альтернативных трудовых отношений распространен и в России. Однако в российском праве отсутствуют специальные нормы о заемном труде. Цель: исследование текущего состояния и перспектив правового регулирования заемного труда в России. Методы: методологическую основу данного исследования составляют совокупность методов научного познания, среди которых основное место занимают системный и сравнительно-правовой методы. Результаты: автор, используя опыт зарубежных стран, анализирует понятие заемного труда в соотношении с понятиями временной занятости, лизинга персонала, аутсорсинга и так называемого аутстаффинга. По результатам сравнительного анализа делается вывод о том, что наименее приемлемым для общества проявлением заемного труда является аутстаффинг, который нередко ведет к злоупотреблению правом в сфере налоговых и других отношений. Однако, корректный законодательный запрет применения аутстаффинга без признания незаконным заемного труда в целом представляется сложной юридико-технической проблемой. Далее дается общий анализ федерального закона от 05.05.2014 № 116-ФЗ, который должен урегулировать заемный труд и закрепить правовой статус частных агентств занятости в России. Выводы: в целом автор оценивает федеральный закон от 05.05.2014 № 116-ФЗ положительно, но критически относится к некоторым имеющимся в нем неясностям и чрезмерным ограничениям. В частности, отмечается, что вводимые ограничения на применение заемного труда не должны препятствовать развитию аутсорсинга в предпринимательской деятельности.
Ключевые слова
Введение:в статье рассматривается дискуссионный вопрос о введении вновь такого вида наказания, как конфискация имущества, в борьбе с коррупционными преступлениями. Цель:авторы анализируют и сопоставляют различные подходы к определению правовой природы конфискации имущества. Методы:методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. В статье использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частнонаучные (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический) методы исследования. В ходе научного поиска особое внимание уделялось сравнительному, системному методам исследования. Результаты: авторы рассматривают коррупцию как серьезнейшую угрозу системе публичной власти в Российской Федерации. Коррупция не сводится к примитивным видам взяточничества и элементарным злоупотреблениям. Противодействие коррупционной преступности требует комплексных мер различного характера, в том числе совершенствования уголовно-правового законодательства и правоприменительной практики, в частности - повышения эффективности применения наказаний к лицам, виновным в совершении данных преступлений. Основной метод уголовного права - принуждение, которое должно быть законным, обоснованным, справедливым и неотвратимым. Одним из действенных видов наказания в борьбе с коррупционными преступлениями всегда был такой вид наказания, как конфискация имущества. Будучи достаточно строгим видом наказания, конфискация имущества, тем не менее, не влечет разрыва полезных социальных связей осужденного, криминальной деформации его личности, социальной дезадаптации, что свойственно наказаниям, связанным с изоляцией от общества. Конфискация имущества, по нашему мнению, эффективна при осуждении за преступления корыстного характера, в особенности нанесшие ущерб государству. Авторы настаивают на обязательном введении в систему видов уголовных наказаний такого вида наказания, как конфискация имущества. Выводы: таким образом, в ст. 44 УК РФ должен быть введен пункт «ж» - о конфискации имущества и в ч.3 ст. 45 УК РФ внесен дополнительный вид наказания - конфискация имущества. Введение рассматриваемого вида наказания позволит существенно улучшить эффективностьпротиводействия коррупционным преступлениям.
Ключевые слова
Введение:в статье исследуются вопросы образования как приоритетного направления деятельности государства, а по отношению к осужденным, отбывающим наказание в местах лишения свободы, оно выступает одним из основных средств их исправления и адаптации. Цель: доказать важность профессионального образования осужденных в местах лишения свободы. Методы: основными методами данного исследования являются общие методы научного познания, среди которых ведущее место принадлежит диалектическому, культурологическому, социологическому, статистическому методам. Научное правовое исследование на анализе конкретных общественных отношений и реальной практики, оценке конкретной исторической обстановки. Результаты: проведенные исследования показали, что в сложившейся социально-экономической ситуации востребованы прикладные специалисты, в большинстве - аграрии. В статье затрагиваются проблемы продовольственного самообеспечения подразделений уголовно-исполнительной системы, необходимости сельскохозяйственного образования осужденных в местах лишения свободы в целях использования полученных знаний при работах в подсобных хозяйствах исправительных колоний. Приобщить осужденного к сельскохозяйственному труду весьма сложно, и это станет возможным лишь в случае предоставления им реальных перспектив в виде теоретического и практического обучения с дальнейшей возможностью получения земельного надела в собственность, а также возможности коллективного досрочного освобождения при положительных результатах коллективного сельскохозяйственного труда. Выводы: предлагается возобновить внедрение проекта «Концепция, программы о родовом поместье и родовом поселении». Этот проект дает мощный стимул ресоциализации осужденных и их социальной адаптации после освобождения.
Ключевые слова
Введение: в статье рассматриваются новые виды мошенничества, введенные в УК РФ в 2012 году. Авторы отмечают ряд проблем, связанных с разграничением новых статей между собой, со ст. 159 УК РФ и с гражданско-правовыми деликтами, изучают вопросы квалификации мошенничества, сопряженного с преднамеренным неисполнением договорных обязательств. Цель: с учетом современной судебной и следственной практики определить наиболее типичные ситуации, при которых неисполнение договорных обязательств, подлежит квалификации по ст. 159.4 УК РФ, установить содержание нового признака мошенничества - преднамеренное неисполнение договорных обязательств. Методы: методологическую основу составляет совокупность методов научного познания. Использованы общенаучные (анализ и синтез, диалектика) и частнонаучные методы исследования (сравнительно-правовой, формально-юридический). Результаты: в работе рассматриваются часто встречающиеся в правоприменительной практике варианты неисполнения обязательств, указывающие на наличие/отсутствие преднамеренного поведения. Также авторы определяют понятие «преднамеренное неисполнение договорных обязательств» в составе преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ; сравнивают понятия «неисполнение обязанностей» и «неисполнение обязательств»; выявляют связь между неисполнением обязательств по гражданско-правовой сделке и преступлением; разграничивают преступное поведение лица от его непреступного поведения. Выводы: неисполнение обязательств может быть представлено в самом широком разнообразии: в соотношении к объему выполненных/невыполненных обязательств, ко времени исполнения обязательств, к моменту начала и окончания неисполнения обязательств и т.д. Преднамеренное неисполнение договорных обязательств в составе преступления, предусмотренного ст. 159.4 УК РФ, представляет собой действия (бездействие) сторон, противоречащие нормам, указанным в ГК РФ по исполнению обязательств конкретного вида, и исключающие возможность выполнения обязанностей, предусмотренных договором, частично или в полном объеме, совершенные с умыслом, возникшим как до начала исполнения договора, так и во время его исполнения.
Ключевые слова
Введение : в статье исследуются подходы судебной практики к уголовно-правовой оценке провокационных действий, связанных с подбрасыванием запрещенных к обороту предметов (например: наркотических средств, огнестрельного оружия и боеприпасов и т.п.) лицу в целях создания искусственных доказательств обвинения. Цель: на основе научных и нормативных источников обосновать и сформулировать уголовно-правовую оценку провокационных действий, связанных с подбрасыванием запрещенных предметов лицу в целях создания искусственных доказательств обвинения. Методы: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых главное место занимает диалектический метод. В статье использованы общенаучные и частнонаучные методы исследования, в частности формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический. Результаты: исследуется основанный на нормативном материале подход к уголовно-правовой оценке провокации преступления, связанных с подбрасыванием лицу наркотических средств, оружия и боеприпасов в целях искусственного создания доказательств обвинения. Выводы: обосновывается вывод о том, что провокационные действия, заключающиеся в подбрасывании лицу наркотиков и боеприпасов в целях моделирования его преступного поведения, следует квалифицировать как заведомо ложный донос, с искусственным созданием доказательств обвинения. Предлагается внести дополнения в два постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации, в которых излагаются рекомендации по квалификации провокационных действий в целях искусственного создания доказательств обвинения.
Ключевые слова
Введение: в статье рассматриваются дискуссионные вопросы теории уголовного права и уголовного процесса. Цель: автор анализирует и сопоставляет нормы УК РФ, УПК РФ, gостановление Пленума Верховного суда № 21 от 20 декабря 2011г. Методы: методологическую основу данного исследования составляет совокупность методов научного познания, среди которых ведущее место занимает диалектический метод. В статье использованы общенаучные (диалектика, анализ и синтез, абстрагирование и конкретизация) и частно-научные методы исследования (формально-юридический, сравнительно-правовой, технико-юридический). В ходе научного поиска особое внимание уделялось сравнительному, системному методам исследования. Результаты: автор настаивает на том, что рассмотрение и разрешение вопросов, связанных с исполнением приговора, осуществляется в форме правосудия. В статье обосновывается понятие, цель и задачи уголовного наказания; указывается, что назначение наказания является самостоятельным и весьма важным этапом применения уголовного закона в рамках уголовного судопроизводства. В российском уголовном законодательстве, в отличие от законодательств других государств, перечень наказаний весьма обширен, что создает суду достаточные условия для индивидуализации назначения наказания. В статье ставится проблема участия осужденного в стадии исполнения приговора. Автор указывает, что положения ч. 1 ст. 399 УПК РФ не ограничивают право осужденного на обращение в суд с ходатайствами об изменении вида исправительного учреждения, назначенного по приговору суда (п. 3 ст. 397 УПК РФ), о замене неотбытой части наказания более мягким видом наказания (п. 5 ст. 397 УПК РФ), об отмене условного осуждения и о снятии судимости (п. 7 ст. 397 УПК РФ, ч. 1 ст. 74 УК РФ). Уделено внимание и процессуальному порядку, и полномочиям суда по оказанию содействия в сборе необходимых сведений. Выводы: деятельность суда в стадии исполнения приговора приобретает все более важное значение в плане обеспечения достижения целей, задач и назначения уголовного (ст. 2 УК РФ), уголовно-исполнительного (ст. 1 УИК РФ) и уголовно-процессуального (ст. 6 УПК РФ) законодательства.
Ключевые слова
Введение: Кризис современного международного права является выражением и одновременно значимым фактором углубления кризиса современной цивилизации. Пробельность международного права и, особенно, коллизии между его общезначимыми принципами обусловливают его девальвацию и снижение эффективности этого важнейшего института цивилизации. Цель: выявить способ разрешения коллизии между общепризнанными принципами права народов на самоопределение и территориальной целостностью государства. Выяснить, кто выступает субъектом права на самоопределение в настоящее время. Методологической основой исследования являются философские принципы материализма, диалектики (развития, всеобщей связи, детерминизма, противоречивости, конкретности подхода); общенаучные методы анализа и синтеза. Результаты: способом преодоления коллизий в современном международном праве является создание координированной и субординированной системы правовых принципов. Это было бы значимым шагом на пути разработки нового более эффективного международного права. Выводы: решение поставленной задачи предполагает сущностный анализ природы права и правоотношений, что позволит, с одной стороны, раскрыть глубинные онтологические основания правового нигилизма и иных феноменов антиправовой культуры, с другой, выявить алгоритм субординации общезначимых принципов международного права и, таким образом, преодолеть коллизии между ними. Концептуальной основой анализа и решения обозначенных проблем является идея человекоразмерности права, а базовым исходным принципом, над которым надстраиваются другие нормы международного права, - признание человека, его прав и свобод высшей ценностью. Право народов на самоопределение как и права человека относятся к категории неотчуждаемых прав. Противопоставление принципов территориальной целостности и права народов на самоопределение некорректно, ибо при нарушении прав человека принцип самоопределения имеет большую юридическую силу. Отождествление субъекта права на самоопределение исключительно с нацией не является приемлемым. На практике подобный подход ведет к политике построения «чистого» национального государства, сопровождаемой масштабными этническими чистками и актами геноцида.
Ключевые слова
Введение: в работе исследуются акты Совета Безопасности ООН как источники международного антитеррористического права, показывается их роль в универсальной правовой системе противодействия терроризму. Цель: автор анализирует историческую эволюцию позиции Совета Безопасности ООН в отношении проблемы международного терроризма за период с 90-х гг. прошлого века по настоящее время, показывает основные тенденции реагирования главного органа системы ООН на террористические атаки. Методы: в основу методологии положеносистемное исследование, основанное на основных методах, применяемых в юридической науке. Метод обобщения начнет играть основную роль на этапе исследования и оценки места актов Совета Безопасности ООН в глобальном антитеррористическом поле. Метод восхождения от частного к абстрактному позволит выявить наиболее общие черты, присущие правовому содержанию понятия «международный терроризм», заложенные в исследуемых актах.Результаты: в работе показана гибкость руководящего органа ООН, определяющего международный терроризм лишь в общем (глобальном) масштабе как угрозу миру и безопасности. Автор считает, что главная причина отказа от формирования международно-правовой дефинитивной нормы по данному вопросу обусловливается двумя доводами. Во-первых, традиционно достаточно жесткой политикой Совета Безопасности в универсальной антитеррористической сфере, что является настораживающим фактором для большинства государств - участников. Во-вторых, отсутствием единой мировой позиции по вопросам организации международной безопасности. Выводы: можно проследить эволюцию оценок международного терроризма: в 90-е гг. очевиден политизированный характер резолюций, в дальнейшем акценты смещаются в сторону однозначного признания терроризма преступлением, исчезает понятие «государственный терроризм». За весь период антитеррористической борьбы Совет Безопасности не создал официальной дефиниции, не внес теоретической ясности в этот вопрос.
