В статье рассматриваются предпосылки внедрения технологий искусственного интеллекта в деятельность по составлению процессуальных документов при реализации полномочий сотрудниками правоохранительных органов. Автором проводится анализ технологий искусственного интеллекта, которые могут быть внедрены в деятельность правоохранительных органов по формированию процессуальных документов, составляемых при расследовании преступлений. Делается вывод о том, что функционирование систем искусственного интеллекта возможно только в связке с должностным лицом - составителем документа, так как обязательным условием выступает принцип работы машинного интеллекта под контролем пользователя.
В статье анализируются нормы зарубежного уголовного законодательства об ответственности за общественно опасные деяния в информационно-цифровой среде. Авторы отмечают наличие существенных различий в подходах к формулированию составов преступлений данной категории в различных государствах. Кроме того, в статье подчеркивается широкий разброс при определении видов и жесткости санкций в уголовном законодательстве различных стран мирового сообщества применительно к сходным по своим характеристикам разновидностям так называемой высокотехнологичной преступности. В этой связи представляются практически важными выводы о необходимости более детальной проработки и унификации составов информационно-цифровых преступлений в целях более эффективной борьбы с ними, в особенности с их транснациональной разновидностью. Причем это обязательно должно находить динамичное и синхронизированное отражение в уголовном законодательстве на национальном и международном уровнях.
Постановка проблемы. Положения главы 18 УПК РФ «Реабилитация» не всегда согласуются с иными нормами уголовно-процессуального законодательства. Коллизионным, по мнению авторов, является указание в п. 3 ст. 133 УПК РФ в качестве реабилитирующего основания прекращение уголовного дела (уголовного преследования) по п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ. Если признание реабилитирующими таких оснований, как отсутствие события преступления (п. 1 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), отсутствие состава преступления (п. 2 ч. 1 ст. 24 УПК РФ), непричастность подозреваемого или обвиняемого к совершению преступления (п. 1 ч. 1 ст. 27 УПК РФ), не вызывает сомнения, то ситуация с основанием прекращения уголовного дела (уголовного преследования), указанного в п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, выглядит иначе. Реабилитация в уголовном процессе подразумевает восстановление прав и свобод лица, незаконно или необоснованно подвергнутого уголовному преследованию, и возмещение причиненного ему вреда (п. 34 ст. 5 УПК РФ). Отказ в уголовном преследовании в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ не означает невиновности лица, не означает, что оно не совершало вменяемое ему деяние. Целесообразность реабилитации лица, уголовное преследование в отношении которого прекращено со ссылкой на п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, требует критического анализа. Цель исследования заключается в анализе закрепленного в п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ основания отказа в возбуждении уголовного дела или прекращения уголовного дела: отсутствие заключения суда о наличии признаков преступления в действиях одного из лиц, указанных в п. 2 и 2.1 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, либо отсутствие согласия соответственно Совета Федерации, Государственной Думы, Конституционного Суда Российской Федерации, квалификационной коллегии судей на возбуждение уголовного дела или привлечение в качестве обвиняемого одного из лиц, указанных в п. 1 и 3-5 ч. 1 ст. 448 УПК РФ, и критике признания указанного основания реабилитирующим. Задачи: 1) выявление законодательных противоречий при признании права на реабилитацию в связи с прекращением уголовного дела (уголовного преследования) по основанию п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ; 2) обоснование исключения прекращения уголовного дела (уголовного преследования) по основанию п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ из числа реабилитирующих. Методы. Основания прекращения уголовного дела (уголовного преследования) были предметом многочисленных научных трудов. Однако, поскольку изучаемое правовое явление берется исключительно в контексте действующего законодательства и практики его применения, постольку теоретические построения, как правило, ограничиваются скупыми комментариями с иллюстрацией примерами из судебно-следственной практики. Полагаем, что этого недостаточно, ибо эффективность тех или иных правовых институтов надлежит оценивать в динамике их правового воздействия. Краткие выводы. Авторами обосновывается необходимость исключения основания прекращения уголовного дела (уголовного преследования), предусмотренного п. 6 ч. 1 ст. 24 УПК РФ, из числа реабилитирующих оснований, влекущих право на возмещение вреда, причиненного в связи с незаконным или необоснованным уголовным преследованием.
В статье рассматриваются проблемы внедрения цифрового судопроизводства в странах БРИКС. Текущая ситуация в мире, связанная с коронавирусной инфекцией, послужила толчком для активной интеграции современных технологий. Происходящие изменения в судебном процессе в корне меняют подходы к отправлению правосудия в наши дни. Цифровые технологии, используемые в процессе защиты прав и законных интересов, доказали свою эффективность и необходимость сотрудничества в этой сфере.
В статье исследуются дискуссионные аспекты объективной стороны составов преступлений мошенничества, предусмотренных ст. 159 УК РФ, анализируется квалификация действий лиц по ст. 159 УК РФ - мошенничество при отсутствии признака объективной стороны состава преступления в виде распоряжения чужим имуществом. При исследовании данных аспектов автором устанавливается несостоятельность и неправомерность позиции ряда судов и органов следствия о необходимости квалификации в качестве оконченных инкриминируемых преступных деяний, предусмотренных ст. 159 УК РФ, при не раскрытии последующего распоряжения чужим имуществом, являющегося одним из обязательных признаков объективной стороны рассматриваемого состава преступления.
Исследуются институт освобождения от уголовной ответственности и практика прекращения уголовных дел с позиции наличия в соответствующих решениях суда выводов о виновности лица, и их соотношение с презумпцией невиновности. Работа строится на анализе действующих уголовно-правовых и уголовно-процессуальных норм, регулирующих институт освобождения от уголовной ответственности, и судебной практики. На основе проведенного анализа предлагаются правоприменительные разъяснения.
В статье рассматриваются сущность и назначение производства в суде первой инстанции через функциональный подход, определяется, что представляет собой уголовно-процессуальная функция рассмотрения и разрешения уголовного дела по существу. Анализируется цель и задачи производства в суде первой инстанции, делается вывод о том, уголовно-процессуальная функция рассмотрения и разрешения уголовного дела является двуединой, так как рассмотрение предполагает разрешение, а разрешения нет без рассмотрения. Дается понятие стадии производства в суде первой инстанции, а также определяется место данной стадии среди других стадий уголовного судопроизводства.
С учетом исторического и современного опыта организаций исследуются проблемы участия субъектов социально-трудовых отношений в управлении безопасностью труда. Обсуждаются возможности использования в их решении правовых норм смежных дисциплин, в частности, трудового и гражданского права. Названные отношения должны выстраиваться с учетом потребностей и возможностей субъектов социально-трудовых отношений.
В статье анализируется критика влияния научно-технического прогресса, которая сводится к полному отрицанию технологий, представлению их в качестве враждебной для человека силы (неолуддизм). Исследуются вопросы зарождения и развития конфликта интересов труда и прогресса как с позиции футуристического эксперимента, научного поиска, так и с точки зрения соблюдения прав граждан; приведены примеры агрессивного подхода и технофобских наклонностей луддитов по всему миру, пропаганды ими минимализма и саботажа любых технологий. Анализируется внедрение алгоритмов в сферу труда, который становится все более агрессивным, изощренным, навязчивым.
На основе анализа ст. 72 Конституции Российской Федерации о предметах совместного ведения Российской Федерации и ее субъектов предложено научное обоснование концепции двухуровневой системы экологического законодательства. Доказано, что задача данной концепции - формирование в региональном законодательстве системного правового регулирования охраны окружающей среды в виде самостоятельного уровня в структуре российского экологического права. Анализ законов субъектов Российской Федерации об охране окружающей среды позволил показать пробелы и системные дефекты правового регулирования на уровне субъектов Российской Федерации. Доказано, что экологические права и обязанности граждан подлежат закреплению с учетом необходимости обеспечения исконной среды обитания и традиционного образа жизни этнических общностей.
Исследована система органов государственной власти Челябинской области, осуществляющих управление в сфере охраны окружающей среды в Челябинской области. В статье рассматриваются вопросы классификации органов государственной власти Челябинской области, осуществляющих экологическое управление, а также распределения полномочий между этими органами в указанной сфере. Автором на основании сравнительного анализа природоохранного законодательства, а также способов разграничения полномочий органов государственной власти в области охраны окружающей среды в различных субъектах Российской Федерации сформулированы выводы и предложения по совершенствованию системы органов экологического управления Челябинской области.
В статье на основе доктрины и законодательства, судебной практики, историко-правового, формально-догматического методов анализируются понятие, сущность и признаки предпринимательской деятельности применительно к различным субъектам предпринимательской деятельности, а также к самозанятым гражданам. Делается вывод о том, что для каждого субъекта предпринимательской деятельности набор ее признаков различен. Отмечается влияние процессов глобализации, цифровизации, инноваций и пандемии на сущность предпринимательской деятельности. Это свидетельствует о том, что ее легальное определение имеет узкую цивилистическую направленность, не отражающую социальную, аксиологическую, экономическую сущность, признаки инновационности и профессионализма. Легальная дефиниция предпринимательской деятельности нуждается в расширительном определении. Предлагается определение предпринимательской деятельности.
В статье поднимаются проблемы законодательного закрепления принципа добросовестности в гражданском и конкурентном праве. Раскрывается многогранность категории добросовестности, которая объясняет отсутствие в теории гражданского права единых критериев определения понятия добросовестности. Делается умозаключение, что в каждом отдельном случае понятие добросовестности будет иметь разное содержательное наполнение в зависимости от того, какая из многочисленных правовых сторон категории добросовестности подлежит рассмотрению. Ее многогранность позволяет законодателю использовать категорию добросовестности (недобросовестности) как при установлении правовых последствий, не связанных с привлечением лица к ответственности (в случае истребования имущества от добросовестного приобретателя), так и в случае привлечения субъекта права к ответственности. Демонстрируется роль категории добросовестности в конкурентных отношениях. Делается вывод, о том, что принцип добросовестности лежит в основе обоих институтов конкурентного права - как института правового регулирования монополистической деятельности, так и института правового регулирования недобросовестной конкуренции. В связи с этим предлагается законодательно признать, что добросовестность хозяйствующих субъектов является одним из основополагающих принципов конкурентного права, включая институт антимонопольного регулирования, и такое его понимание должно найти отражение в действующем конкурентном законодательстве.
В статье осуществлен сравнительный анализ различных взглядов сторонников интегративного правопонимания и их оппонентов о соотношении понятий «источник» и «форма права». Рассматриваются особенности регулятивных свойств внутринациональных и международных принципов права. Авторы поддерживают точку зрения сторонников интегративного правопонимания, утверждающих, что содержанием права являются не только нормы права, но и внутригосударственные и международные принципы права, поскольку, по мнению авторов, это расширяет представление о содержании права. Выводом проведенного исследования является то, что некоторые акты Конституционного Суда РФ также могут составлять содержание права, так как данные акты в определенных случаях наделяются свойством нормативности и являются формами права.
В статье предпринята попытка еще раз переосмыслить подходы к исследованию субъекта права. Невозможно представить современное общество без юридического лица, без этой правовой формы. Проблемы субъекта права в юридической науке, как видит автор, в ее дальнейшем развитии, дополнении, уточнении ее положений, а также неопределенности ее места и роли в правовой системе общества. Субъекты права обозначают устойчивые образования. Они характеризуются внутренней организацией и единством воли и цели, каким может выступать государство. Автор рассматривает юридическое лицо не только как разновидность субъекта права, но и как разновидность правосубъектности, обладающей общественно-юридическим свойством этого субъекта.
Вопросы конституционализации правосудия в РФ все чаще становятся предметом научных дискуссий и статей. В рамках настоящего исследования автором определены основные направления конституционализации правосудия в РФ с момента вступления в силу положений Конституции РФ в 1993 году. В работе делается вывод о том, что, несмотря на значительный объем законодательного закрепления конституционных основ правосудия, в правоприменительной практике прямое действие Конституции и конституционного законодательства не стало нормой, что существенным образом снижает авторитет судебной власти и доверие к ней со стороны граждан и их объединений. Преодоление сложившейся ситуации автором видится в формировании системной и устойчивой практики осуществления правосудия в различных формах судопроизводства на основе «развернутого» применения норм Конституции РФ и решений Конституционного суда РФ.
Статья посвящена исследованию правовой природы цифрового профиля человека. Автором анализируются имеющиеся подходы к пониманию цифрового профиля в современной научной литературе, действующем законодательстве Российской Федерации. Анализируется ряд проектов федеральных законов, в которых предусматривается возможность регулирования отношений, возникающих в связи с использованием цифрового профиля. Делается вывод об отсутствии единого легального определения понятия «цифровой профиль». Предлагаемые определения, к сожалению, связывают цифровой профиль исключительно с информационными системами государственных органов и организаций. Представляется, что данные могут быть агрегированы из любых информационных систем органов государственной власти и местного самоуправления, а также подведомственных им организаций, взаимодействующих с ней посредством единой системы межведомственного электронного взаимодействия. Такие функционирующие системы и системы, которые могут быть созданы в рамках единой системы публичной власти, закрепленной в Конституции Российской Федерации, и должны являться основой для создания института Цифрового профиля в Российской Федерации. Анализ правовой природы цифрового профиля позволил также выделить ряд его признаков.