Рассматривается проблема распределения семантических ролей во фрейме VIRUS, обозначаемом термином virus, в дискурсе компьютерной вирусологии. Исследование проводилось в рамках когнитивно-дискурсивной парадигмы современного языкознания и включило следующие лингвистические подходы к изучению языка для специальных целей: когнитивная терминология, фреймовая терминология, фреймовая семантика. В статье дается краткий обзор развития компьютерной вирусологии применительно к ментальному воспроизведению ключевых аспектов в данной области. Фрейм рассматривается как часть контекста и ситуационной модели, представляющих реальное событие. В качестве основного метода анализа данных используется фреймовая семантика Ч. Филлмора и выявление глубинных падежей или семантических ролей. Проанализированы наиболее типичные планы распределения семантических ролей в фрейме VIRUS. Семантические роли фрейма VIRUS включают в себя следующие: Агент, Контрагент, Объект, Адресат, Пациент, Результат и Инструмент. Было установлено, что кроме самого очевидного распределения семантических ролей в фрейме VIRUS, показывающего, что вредоносная программа чаще всего представляется как агрессор, а компьютер или его пользователь - как жертва, что соответствует ролям Агент и Пациент, встречаются фреймы, в которых вирус выступает в роли Контрагента, Объекта, Результата, Инструмента, Пациента и даже Места. Мы приходим к выводу, что анализ распределения семантических ролей помогает определить отношения между участниками мероприятия и то, как ситуация концептуализируется и представляется в виде ментальных моделей в человеческом сознании. В разделе Обсуждение проиллюстрировано возникновение типичных концептуальных фреймов в массовой культуре, а именно в фильмах и телевизионных программах. С их помощью доказывается актуальность выбранных подходов и методов для выявления особенностей концептуализации в различных предметных областях и взаимосвязи языка, мышления и коммуникации.
Вестник Пермского университета. Серия: Российская и зарубежная филология
2019. — Выпуск 1
Содержание:
Исследование устной спонтанной речи любого языка невозможно без обращения к таким ее элементам, которые традиционной лингвистикой обычно оцениваются как «отрицательный» материал. Анализ входящих в этот перечень речевых сбоев, совершенных говорящими, носителями русского языка, представляется необходимым для создания максимально полной картины современного состояния разговорной речи и, соответственно, языка в представлении его носителя. В статье анализируются оговорки, относящиеся к разным уровням языка (фонетические, лексические, грамматические), а также обозначены возможные причины их появления. Исследование проведено на базе двух корпусов устной речи: корпуса повседневной русской речи «Один речевой день» (ОРД, преимущественно диалоги и полилоги) и блока речи медиков из «Сбалансированной аннотированной текстотеки» (САТ, исключительно монологи). Пользовательский подкорпус составил 250 единиц в контекстах и строго сбалансирован по соотношению диалогических и монологических текстов (126 и 124 соответственно). Можно заключить, что настоящее исследование опирается на материалы, которые в данный момент наиболее полно и адекватно отражают специфику устной спонтанной речи в ее живом проявлении, как монологическом, так и диалогическом / полилогическом. Кроме того, благодаря специфике корпусов, использованных в качестве источника материала, сделаны некоторые выводы о частоте появления оговорок отдельно в монологе и диалоге. Данное противопоставление двух форм живой речи оказывается существенным фактором, по-разному влияющим на появление оговорок в речи говорящего. Анализ материала показал, что в монологе человек оговаривается чаще. Скорее всего, это связано со спецификой экспериментальной речи (речи на видимый диктофон), однозначно менее естественной по сравнению с повседневным общением информантов ОРД.
Ключевые слова
Изучение легендарно-исторического фольклора дает возможность увидеть устную версию истории, сложившуюся на конкретной территории и во многом отличную от официальной. В статье рассматриваются предания и легенды, обнаруженные в изданиях XIX в. и относящиеся к Пермской губернии, центральным персонажем которых является реальное историческое лицо. Анализ сюжетов показывает, как местными жителями осмыслялись контакты с иноэтничным населением, какие сведения об основании городов, сел и возведении церквей стали частью устной традиции, как представлены в народном сознании образы правителей, религиозных подвижников, бунтовщиков и т. д. В фольклорную традицию Пермской губернии предсказуемо входят имена тех исторических лиц, которые оказали большое влияние на жизнь страны и региона (Иван Грозный, Петр I) либо посетили территорию (Александр I). Из числа прочих исторических персонажей наиболее популярными оказываются Стефан Пермский, атаман Ермак и бунтовщик Пугачев. Часть образов и сюжетов является общей с другими региональными традициями, однако обнаруживаются специфически региональные персонажи («ныробский узник» Михаил Романов, монастырские настоятели Далмат и Пафнутий) и редкие мотивы (женитьба Ермака на дочери Строганова). Выявленная совокупность исторических персонажей и сюжетов дает представление о содержании пермской устной традиции в XIX в., хотя не в полной мере отражает его. На отбор сведений, попадающих в губернские газеты, влияет официальный статус изданий, интересы и вкусы читателей.
Ключевые слова
На основе анализа 154 эпистолярных текстов участника Великой Отечественной войны Тимофея Васильевича Антипина представлено описание элементарных речевых жанров для реконструкции портрета исторической языковой личности, а также для выявления ее эмоционально-психологического состояния в момент порождения текста. Для реализации данного замысла используются методы лингвистической персонологии с целью применения полученных результатов в исследованиях по военно-исторической антропологии. В основе классификации речевых жанров лежит типология И. Н. Борисовой. Установлено, что в письмах Т. В. Антипина представлен весь спектр элементарных речевых жанров, притом что их частотность не одинакова. Среди них есть речевые жанры, которые можно отнести к числу облигаторных - репрезентативы (не являются предметом рассмотрения данной статьи), директивы и социально-этикетные экспрессивы. Остальные жанровые разновидности вариативны. Наиболее информативными как для изучения черт личности, так и для установления ее эмоционально-психологического состояния являются валюативы и эмоционально-личностные экспрессивы - эмотивы. Наряду с этим существенную информацию для реконструкции портрета личности адресанта дают также директивы и такая разновидность комиссивного жанра, как обязательство. Об эмоционально-психическом состоянии адресанта позволяет судить один из социально-этикетных экспрессивов - приветствие. Длительность переписки (1941-1945) дает достаточный материал для выявления динамических процессов в психофизиологическом состоянии комбатанта.
Ключевые слова
В статье вновь поднимается ключевой для русистики вопрос о соотношении в литературном языке генетически русского и церковнославянского. Отмечая, что проблема выявления церковнославянизмов в синтаксисе книжных стилей русского языка до сих пор не решена, автор обосновывает мнение о церковнославянской природе значительной части явлений русского полипредикативного синтаксиса. В частности, приводятся новые доводы в пользу гипотезы о том, что относительные конструкции с постпозицией придаточного предложения формируются в книжных стилях русского языка под структурным влиянием конструкций с местоимением и4же; выдвигается предположение, что сложноподчиненные предложения с союзом когда, сменившим в старорусский период церковнославянский союз e3гда, также являются синтаксическими кальками с церковнославянского языка; обосновывается гипотеза о церковнославянской природе деепричастных оборотов, усвоенных русским книжным языком в их исконной (таксисной) функции, что позволяет сделать вывод о церковнославянских корнях ядра функционально-семантического поля таксиса в русском литературном языке. Решая проблему происхождения средств межфразовой связи в повествовательных текстах, автор исходит из убеждения что нарративный синтаксис книжных стилей русского языка не мог не испытывать воздействие со стороны языка славянской Библии. Обосновывается, в частности, предположение, что энклитика же и присоединительный союз и в функции межфразовых коннекторов утвердились в книжных стилях русского языка под церковнославянским влиянием. Все это позволяет сделать вывод, что полипредикативный синтаксис русского литературного языка в значительной мере сохраняет церковнославянскую основу, а следовательно, сохраняется - пусть и в трансформированном виде - ситуация славяно-русской диглоссии, характерная для всех предшествующих этапов истории русского языка.
Ключевые слова
Автором поставлена проблема выявления и типологии внутриязыковых и экстралингвистических факторов ошибки доступа к слову, что в итоге связано с исследованием связей единиц мультилингвального лексикона. Целью статьи стало рассмотрение ошибок доступа к слову при мультилингвизме в процессе порождения спонтанного текста на близкородственном языке (чешском при родном русском). Материалом исследования послужили спонтанные монологи от русских студентов-мультилингвов. С применением методов семантического, дистрибутивного и формально-структурного анализа получена типология ошибок доступа (в терминах лексического трансфера) с их частотными характеристиками. Показано, что наиболее частотные типы ошибок доступа - это межъязыковой трансфер морфем, вставка русского слова и внутриязыковой трансфер морфем, что опровергает мнение западных лингвистов о преобладании ложных друзей переводчика среди явлений трансфера при близкородственном билингвизме. К экстралингвистическим факторам ошибок доступа отнесены родство языков, реципиент-дизайн и дефицит времени. Таким образом доказано, что условия спонтанного производства текста приводят к увеличению ошибок доступа к слову, обусловленных опорой на коммуникативную ситуацию - «нулевого доступа» и обращения за помощью к адресату. В целом доказано, что набор классов ошибок и частота их реализации в речи являются специфичными для конкретной пары близкородственных языков и условий их использования. Обнаружен частотный внутриязыковой трансфер морфем (внутри чешского), а также отбор по леммам одной лексемы и производство единицы онлайн, что, по-видимому, связано с богатством деривационных и реляционных ресурсов исследуемой пары славянских близкородственных языков. Данный вывод опровергает последовательную модульную концепцию производства речи.
Ключевые слова
Обосновывается категориально-текстовой подход к изучению жанров письменного дискурса исполнительной власти. Сопоставляются понятия речевой жанр и текст. Речевой жанр понимается как типовая модель построения текста, функционирующего в повторяющихся коммуникативных ситуациях. При этом модель жанрового текстотипа представляет собой вариант проявления текстовых категорий в пределах инвариантной функции дискурса исполнительной власти (как своеобразной внутристилевой разновидности) и - далее - макростиля в целом. Текстовая категория трактуется как типологический признак текста, позволяющий квалифицировать этот текст как образец определенного текстотипа. Определяется набор категорий, показательных для анализа письменных жанров дискурса исполнительной власти: категория темы, композиции, авторизации, адресации, тональности. Отбор указанных категориальных признаков объясняется основными параметрами коммуникативной ситуации, а также спецификой особого вида социокультурной деятельности в сфере государственного управления. Описывается методика категориально-текстового анализа материала, включающая три этапа: 1) выявление коммуникативной интенции автора текста; 2) перечисление разноуровневых языковых средств выражения текстовых категорий и характеристика их расположения на ткани текста; 3) построение жанровой модели экспликации текстовых категорий. Делается вывод о том, что категориально-текстовой анализ позволит описать целостную систему письменных жанров дискурса исполнительной власти на единых основаниях. Выдвинутые теоретические положения демонстрируются на материале одного из жанров дискурса исполнительной власти - делового письма, в котором дается ответ на обращение гражданина. Автором установлены особенности реализации названных текстовых категорий в структурных элементах документа, сделаны выводы о доминировании тональности, представлена жанровая модель реализации текстовых категорий в официальном письме-ответе.
Ключевые слова
Статья содержит литературоведческий анализ неопубликованной сказки пермского писателя Льва Ивановича Кузьмина (1928-2000), а также ее историко-литературный комментарий. Текст с названием «Звезда счастья» представляет собой рукопись (машинопись), подписанную лично автором. Он обнаружен в личном архиве писателя, находящемся в Пермском краеведческом музее. В настоящей работе осуществлены атрибуция, приблизительная датировка рукописи, анализ структуры и генезиса текста. Сказка «Звезда счастья», предположительно написанная еще до переезда Льва Кузьмина в Пермь, в Ленинграде или в Кемеровской области, где Кузьмин трудился в качестве бригадира на стройке, стала первым литературным опытом начинающего писателя. Анализ жанровой природы текста, его структуры в соответствии с методикой анализа сказки В. Я. Проппа и в соотнесении с существующими указателями сказочных сюжетов показал, что авторская сказка Л. И. Кузьмина содержит редуцированные свойства былины, сказа (сказания), рудименты героического эпоса (богатырской сказки), объединенные специфической для советской культуры 1950-х гг. жанровой формой «новины». Новина - авторская стилизация фольклора, посвященная актуальному (как правило, политическому) событию. Поводом для создания сказки «Звезда счастья» стал договор между Советским Союзом и Китайской Народной Республикой и визит в Москву Мао Цзэдуна в 1949-1950 гг. В работе, кроме архивных материалов, использованы комментарии сына писателя Андрея Львовича Кузьмина. Проведенный анализ позволяет уточнить состав литературного наследия Льва Кузьмина и прояснить механизмы функционирования властного, политического, литературного, фольклорного дискурсов в массовом сознании 1950-х гг.
Ключевые слова
Анализируется художественная репрезентация концепта «обезьяна» в произведениях английских авторов ХХ в. На материале романов Г. К. Честертона, Дж. Голсуорси, О. Хаксли и повести Г. Уэллса показывается, что концепт «обезьяна» может возникать в тексте как портретная характеристика героя, выноситься в название произведения, использоваться как универсальный символ, отражающий состояние современной цивилизации. Исходя из различных смысловых возможностей символического образа «обезьяна», английские писатели подвергают художественному анализу состояние западноевропейского общества первой половины ХХ в. Г. К. Честертон в романе «Человек, который был Четвергом», опираясь на традиционную христианскую символику, концепт «обезьяна» использует для критики нигилистических философских концепций, характерных для рубежа XIX-XX вв. В повести «Игрок в крокет» Г. Уэллса утверждается мысль, что вырвавшаяся наружу «обезьянья» природа человека порождает разрушение и хаос, войну и насилие. Углубленное осмысление антиутопии О. Хаксли «Обезьяна и сущность» показывает, что английский писатель констатирует кризисное состояние западноевропейской цивилизации ХХ в.: подчинение разума низменным инстинктам и забвение нравственных и духовных ценностей приводит к деградации человеческого начала в человеке. В исследовании доказывается, что символическое развертывание концепта «обезьяна» тесно связано с возникновением и распространением революционных по своему содержанию и воздействию естественно-научных (Ч. Дарвин), социально-экономических (К. Маркс, Ф. Энгельс), психоаналитических (З. Фрейд) теорий, объясняющих природу человека и общества.
Ключевые слова
Исследуется рецепция австрийским писателем Томасом Бернхардом (1931-1989) русского анархического текста, рассматриваемого на примере «Записок революционера» Петра Кропоткина (1899). Бернхард читал этот текст во время работы над романом «Известковый завод» (Das Kalkwerk, 1970). Анализируются интертекстуальные параллели между данным романом и мемуарами П. Кропоткина, выявляются анархические идеи у раннего и позднего Бернхарда, прослеживаются биографические аналогии (дед писателя Йоханнес Фроймбихлер / Петр Кропоткин). В ходе исследования делаются выводы: 1) анархизм воспринимался Бернхардом как философия нигилизма - бунт против «отцов», «лжи» институций, непродуктивности «административной машины» (П. Кропоткин); 2) нигилистические взгляды Бернхарда развивались в контексте немецкой и австрийской «критики языка»; 3) кропоткинская идея освобождения людей от гнета государства апроприируется героем-эгоцентриком, не способным на кооперацию с людьми; 4) в «Записках революционера» описан опыт заключения Кропоткина в Петропавловской крепости, в то время как Бернхард искусственно моделирует изоляцию протагониста Конрада от мира в метафорической тюрьме языка / письма; 5) в отличие от героя Бернхарда, ставящего перед собой «абсолютную» цель (познание имманентной сущности слуха), автобиографический герой «Записок революционера» решает практические задачи, связанные с преобразованием социально-политической действительности. Таким образом, кропоткинский анархо-коммунизм деконструируется Бернхардом в неоромантическом ключе, лишается политической программности и возводится в модернистскую эстетическую программу абсолютного языка и абсолютного текста. Метафора известкового завода семантизируется как пространство творения, «анархической» свободы и одновременно аскетического мученичества, преступления, (само)разрушения.
Ключевые слова
Рассматривается поэтика публицистики Достоевского, прежде всего - создание писателем особой «расширенной реальности», где сконструированный мир - своеобразный «слоеный пирог», объекты которого как отсылают к фактам эмпирического бытия, так и ведут за рамки журналистского дискурса, в креативный вымысел. Газетное или эпистолярное сообщение, художественная вариация, личное воспоминание, герои других художественных произведений совмещены Достоевским в одной плоскости. Биографический рассказ жены о встрече на петербургской улице с глубокой старушкой оборачивается историей о столетней, идущей в гости к правнукам и умирающей в их доме. Ближайшей типологической параллелью к публицистике Достоевского в плане совмещения истории как последовательности фактов и истории как нарратива оказывается «ближневосточная словесность» (С. С. Аверинцев), например, исторические книги Библии. В их основе - подобное же пересечение истории и литературы, подобная же наполненность изображенных фигур «чужими» (М. М. Бахтин) голосами и жестами, уже произнесенными в Пятикнижии. Подобно древнему книжнику, Достоевский смотрит на окружающий его мир как на сакральный объект, стремясь прозреть в фактах высшие прообразы, высший сюжет и высшую авторскую волю. Это тяготение к библейскому образцу обуславливает уникальность публицистики Достоевского в контексте журналистики XIX в., например, привносит в журналистский текст полифоничность, так что текст вместо прямого высказывания своего автора становится медиальным пространством, вмещающим многочисленные голоса, личности и их установки на мир.
Ключевые слова
Затронут важнейший аспект творчества трех авторов XIX столетия, Жозефа де Местра, Оноре де Бальзака и Шарля Бодлера, объединяемых приверженностью теории соответствий, или «универсальных аналогий», согласно которой каждая земная вещь является символом незримого мира и каждое земное событие соответствует божественным законам. Автор статьи показывает, что без понимания мистической идеи невозможно полное осмысление художественного наследия этих писателей - «ясновидцев» и «пророков», выстраивающих собственные отношения с мистиками Луи-Клодом де Сен-Мартеном и Эмануэлем Сведенборгом. Отголоски мистических трудов «Небесные тайны» и «Человек желания» можно встретить на страницах бальзаковских романов и повестей, влияние «Неведомого философа» Сен-Мартена ощутимо в «Санкт-Петербургских вечерах» Местра, Бодлер также неоднократно упоминает имя Сведенборга в своих прозаических сочинениях. Автора «Цветов зла» также можно назвать наследником эстетических принципов Жозефа де Местра, поскольку за революционной патетикой Бодлера проглядывает местровская политическая теософия, в основе которой лежит концепция действия высшей божественной воли в земном мире - Провидения. Основные положения провиденциализма де Местра совпадают с философскими тезисами другого последователя теории соответствий Бальзака - в том, что касается божественного Числа, однако расходятся, когда речь идет о материи. Согласно автору «Мистической книги», невидимый духовный мир и видимый физический мир составляют одну и ту же материю, она может преобразовываться, но не исчезать, тогда как Местр воспринимает материю лишь как знак всесильного духа. При жизни писателям были чужды откровенные признания в пристрастии к мистической философии, однако написанные ими произведения доказывают, насколько глубоки их познания в области мистицизма и как ясно сила воображения позволила им передать посредством метафоры глубинную суть божественной идеи. Каждый из них желал обновления христианской религии и искал возможные пути возвращения к утраченному Единству, отводя поэту, наделенному даром ясновидения, роль толкователя священных знаков.
Ключевые слова
Анализируются особенности жанрового оформления художественно-документальной прозы С. Алексиевич на примере произведения «Чернобыльская молитва. Хроника будущего» в связи с экзистенциональной направленностью творчества автора. Актуализация проблем бытия в творческой системе писателя определяет онтологический характер повествования и отражает взгляд на историю как концепцию трагического. «Чернобыльская молитва» представляет собой сложную полисемантическую структуру, построенную на полифонии, «многоголосии», - в основу положены воспоминания очевидцев о чернобыльской катастрофе. Однако главным «голосом», который формирует идейно-тематическое и эмотивное содержание, является «голос» автора. Особенность выражения эстетической концепции писателя состоит в связи гротескового мышления с народно-мифологическим сознанием, проявляющейся в сочетании разных стилистических пластов и реализации серьезно-смеховых форм в межтекстовом пространстве. Жанровые свойства трагифарса усиливают ощущения трагической предопределенности и абсурдности человеческого существования. Амбивалентная природа серьезного и смешного выявляет кризисное сознание героев. Онтологическая сущность бытия выражается в философии одинокого и обреченного существования, пронизанного ощущениями страха и смерти. Раскрытию авторского замысла способствует также композиционная целостность, в которой обнаруживаются внутренние связи мотивной организации произведения. Ведущим мотивом хроники выступает экзистенциональный. В единстве художественных компонентов, своеобразном сочетании разнообразных жанровых свойств автор моделирует собственную картину мира, в которой отражается взгляд на историю как концепцию трагического.
Ключевые слова
Делается попытка систематизировать отечественные исследования драматургии выдающегося писателя Серебряного века Леонида Андреева, в которых его пьесы рассматриваются в контексте европейского литературного процесса и связываются с общеевропейскими и мировыми тенденциями в искусстве, прежде всего экспрессионистскими. Андреев был одним из тех писателей, которые «нащупывали» пути экспрессионизма, шли к нему мировоззренчески и творчески. Не будучи экспрессионистом формально, организационно, он стал предтечей этого явления на русской и европейской литературной и театральной почве. Исследователей все больше интересует разнообразие взглядов на творчество драматурга и «многофронтальное обследование» жизни андреевских пьес в инокультурной среде. Так, в данной статье проведен подробный анализ советских и российских литературоведческих исследований, посвященных месту творчества Леонида Андреева в литературном процессе Европы в различные периоды восприятия его творчества: статей К. В. Дрягина, И. Иоффе, О. Мандельштама, в которых впервые была озвучена связь драматургического творчества Леонида Андреева с немецким экспрессионизмом, работ А. П. Григорьева и Л. Н. Кен, где, несмотря на господствующие в то время социологический и идеологический подходы, можно отчетливо увидеть преемственность взглядов на творчество Леонида Андреева как на предвещающее экспрессионизм явление, а также современных нам научных исследований В. В. Смирнова, Н. А. Бондаревой и Г. Н. Боевой, в которых проводятся уже более смелые параллели с драматургией европейских авторов конца ХIX - начала ХХ в.